Дэвид Лингельбах — профессор предпринимательства Балтиморского университета. С 1994 по 1999 год, будучи президентом Банка Америки, он жил в России и работал с Владимиром Путиным. Теперь Лингельбах пишет книгу об олигархах, которых изучает более четверти века, а в перерыве написал еще и колонку для издания The Hill, где представил развитие истории «из кабинета Путина».
- Источник:
- Kremlin Pool / Alamy
Оценивая вид «из кабинета Путина», Дэвид Лингельбах отметил, что он «в целом положительный».
Сейчас Россия контролирует примерно 20% территории Украины по сравнению с 7,2% до февральского вторжения. По данным независимых аналитических центров, рейтинг одобрения Путина составляет 83%, что является самым высоким показателем с июля 2017 года. Российская валюта, рубль, сейчас сильнее, чем когда-либо с февраля 2020 года.
При этом профессор считает Россию неспокойным местом и полагает, что она какое-то время еще будет оставаться таковой. По данным МВФ, в 2022 году российская экономика сократится на 8,5%, а рост потребительских цен прогнозируется на 21,3%. К тому же избыточная смертность от COVID-19 в России «самая высокая среди всех крупных экономик, что создает неопределенность и стресс для общества».
Говоря о шагах, которые Владимир Путин может предпринять после спецоперации, Лингельбах назвал три возможных направления:
очередная авантюра;
альтернатива ООН;
сохранение внутреннего наследия.
Маловероятно, что он решил бы вторгнуться в страны НАТО, такие как Польша, Литва или Латвия, в последней из которых проживает значительное количество русскоязычного населения. Не велика и выгода для Путина от расширения в сторону Грузии или Молдавии. Вместо этого, в соответствии с его заявленным намерением собраться на российских землях, следующий шаг Путина может быть направлен на юг и восток, в Казахстан. В настоящее время там проживает 3,8 миллиона русскоязычных, что составляет около 21% населения.
Обосновывая свое мнение, профессор отметил, что у России давно назрели территориальные претензии к Северному Казахстану, где казаки основали поселения еще в 1584 году.
Объясняя вариант с альтернативой ООН, Дэвид Лингельбах сказал, что новая организация может быть основана в Евразии.
Можно представить себе интеграцию, например, Евразийского экономического союза и ОДКБ (оба под руководством России) и Азиатского банка инфраструктурных инвестиций (под руководством Китая). Или архитектура нового порядка может иметь более глобальную ориентацию, основанную на организационной структуре стран БРИКС. Или, возможно, требуется совершенно новая организация. Однако, как видно из кабинета Путина, у этой инициативы будет один крестный отец: Путин.
Если же российский президент пойдет путем сохранения своего внутреннего наследия, «основной упор здесь будет заключаться в том, чтобы выбрать и тщательно подготовить преемника, который сможет развить его достижения». Лингельбах даже возможных преемников поименно перечислил. Их всего два: премьер-министр Михаил Мишустин и основной акционер и бывший председатель совета директоров банка «Россия» Юрий Ковальчук, хотя спецоперация «динамично перемешивает список кандидатов».
Еще один способ, с помощью которого Владимир Путин мог бы сохранить свое внутреннее наследие — основать новую российскую столицу подальше от предполагаемых западных военных угроз и ближе к эпицентру Евразии. По мнению Лингельбаха, новой российской столицей могли бы стать Самара (бывший Куйбышев, альтернативная столица Советского Союза, если бы Москва пала перед нацистами), Новосибирск или Владивосток.
Запасаемся попкорном и наблюдаем, сбудется ли хоть один из прогнозов Дэвида Лингельбаха. В любом случае будет интересно. А пока у нас на носу более насущный вопрос. В начале недели только-только ушедшие на каникулы российские депутаты внезапно решили собраться вновь. Разбираемся, чего ждать от экстренного заседания Госдумы.
В статье использованы материалы .
