Предыдущий папа римский Бенедикт XVI ушел с престола совсем не по-папски — собственной волей, а не по вызову начальства. Хотя ему 91 год, он в здравом уме и в состоянии делать заявления. Да еще и такие, от которых встряхнуло весь западный мир.
В последние несколько десятков лет Католическую церковь обвиняют в покровительстве священников, обвиненных в сексуальных домогательствах. Особо вопиющими считаются случаи сексуальных преступлений в отношении маленьких детей. Пиком скандала принято считать расследование, опубликованное в The Boston Globe (см. сюжет фильма Spotlight — «В центре внимания»).
Во-первых, понтифик нарушил обет молчания, который он должен соблюдать после ухода на покой. Ситуации с двумя живыми понтификами не случалось последние лет шестьсот. К тому же Бенедикт XVI с интронизированным Франциском во взглядах расходятся очень сильно.
Бенедикт — консерватор, Франциск — прогрессивный папа, насколько это вообще возможно для главы Католической церкви. В своем письме Бенедикт сетует на то, что в современной культуре не осталось места духовности и Богу. Все относительно и все дозволено. Поэтому революция, начало которой он относит к 1968 году, нормализовала не только свободные сексуальные отношения взрослых людей, но и педофилию в частности.
Из этого последовало то, что как у общества, так и у клира было утрачено ощущение абсолютного добра и абсолютного зла (здесь понтифик фактически описывает концепцию постмодерна).
Письмо серьезно раскололо общество — не только богословов, но и обычных людей, в том числе атеистов. Многие выступили с критикой заявления экс-папы, так как он фактически бросает вызов политике «новой церкви» Франциска. В отношении последствий сексуальной революции критики Бенедикта указывают, что она решила многие проблемы: расширила доступность контрацепции, увеличила осознанность молодых людей, желающих вступить в половую связь, уменьшила количество абортов в Европе и США.
В одном поспорить с бывшим понтификом сложно: пища для любого педофила не на секретных сайтах в даркнете, а в итальянском и французском фестивальном кино 70-х. Такого уровня порнографического искушения современная культура больше не видела.
