Руанда находится в самом центре Африки, в самом ее, можно сказать, пупке. Полное название страны переводится как «земля тысячи холмов», и оно чрезвычайно Руанде подходит. Правда, в последние лет пятьсот творится на этих холмах такое, что разобраться с наскоку будет трудно, но мы все равно попытаемся.
Смены караула
Тысячу лет назад тут жил народ, называвший себя тва. Ростом они были примерно с хоббита. Если какой-нибудь тва вытягивался до полутора метров, он уже считался богатырем и великаном, потому что все прочие были ниже его на голову.
Жили тва тут очень, очень давно, еще фараонам Древнего Египта за два тысячелетия до новой эры иногда привозили в подарок маленьких черных людей. А древние греки, навещавшие Египет спустя 15 веков, приходили от вида тва в такой восторг, что потом долго врали про них всякие небылицы в своих путевых заметках. Именно греки дали тва название, которым маленький народец стали потом называть все: «пигмеи», то есть «люди, размером с кулачок».
А где-то в XII–XIII веке уже нашей эры на земли тва пришли черные злые великаны, которые прогнали маленьких охотников и собирателей в глухие уголки леса, а сами принялись рубить деревья, ковырять землю, выращивать овощи и пасти скот. Люди эти называли себя «хуту». Тва, конечно, ничего не могли возразить против этого, смирились, попрятались и стали дальше вести свой первобытный образ жизни в гуще джунглей, чем занимаются по сию пору.
Но, возможно, перед этим они основательно прокляли хуту, потому что едва те закрепились и уютно устроились на новом месте, как уже в XVI веке на эту землю пришли племена тутси. Они были гораздо выше и светлее хуту и имели почти европейские черты лица, что неудивительно, так как тутси — потомки в том числе древних египтян и семитов, смешавшихся с местными народами. Кроме того, в отличие от земледельцев хуту, тутси были воинами и еще немножко разводили скот. Но в целом предпочитали жить войной, грабежом и насилием.
Так что очень скоро хуту были завоеваны с ног до головы, причем тутси решили никуда из этой славной холмистой местности не уходить. Зачем? И так все очень удобно: хуту выращивают ямс, пасут для тутси коров и при виде тутси почтительно кланяются, а тутси защищают хуту от орд захватчиков, которые как раз активизировались в пробуждавшейся Африке. Кроме того, тутси, как истинные воины, еще безостановочно воевали между собой.
Так и получилось, что хуту стал народом крестьян, ремесленников и слуг, а тутси — высшей кастой: воинами и чиновниками. Правда, у хуту тоже были свои племенные царьки, а некоторые хуту становились довольно приличными воинами, но в массе своей дела обстояли именно так, как тут описано.
Браки между тутси и хуту не практиковались поначалу вовсе, хотя смешение кровей разными незаконными способами происходило (достаточно сказать, что сейчас генетические исследования признают нынешних хуту и тутси близкородственными народами). Постепенно на территории тысячи холмов образовались два очень похожих квазигосударства — Руанда и Бурунди, в обоих жили хуту, тутси, ну и бродившие по лесам тва.
Надо отметить, что то ли тутси оказались вполне приличными администраторами, то ли хуту очень трудолюбивыми, то ли мягкий здешний климат вкупе с большим количеством рек и озер сыграл свою роль, но Руанда развивалась очень неплохо по центральноафриканским меркам. Здесь появлялись города, имелась какая-никакая экономика (пусть роль денег и исполнял крупный и мелкий скот), и по сравнению со многими соседями Руанду вполне можно было считать очагом африканской цивилизации.
Нога белого человека
Земля тысячи холмов очень долгое время не допускала к себе белых людей, да они и сами сюда не особо рвались, так как страна лежала далеко от побережья, алмазов тут не было, а местное население не отличалось дружелюбием к незнакомцам. Так что колонизация Руанды произошла лишь в конце XIX века, зато очень быстро: германский кайзер просто получил ее в подарок на Брюссельской конференции в обмен на отказ от претензий на Уганду.
Какое бы мнение ни было по этому поводу у царя Руанды — мвами — и у остального населения, считаться с ними собирались не больше, чем некогда хуту посчитались с тва, а тутси — с хуту. Тем более что первая же германская делегация сумела донести до мвами и его советников простую мысль, что уж лучше Германия, чем Бельгия, которая непременно придет на пустое место. А бельгийцы в то время так лихо вышивали по всему африканскому континенту, что практически стали синонимом злых духов. Слухи о их зверских порядках, казнях, карательных операциях и запредельной даже для Африки жестокости были, увы, не сильно преувеличены. Германцы хотя бы соглашались видеть в тутси и хуту пусть «низкоранговых», но все-таки людей, а бельгийцы имели сильные сомнения на этот счет.
Германцы успели превратить Руанду в большую кофейно-банановую плантацию, привели население к кресту, познакомили с деньгами (и тут же объяснили, как все эти деньги нужно отдавать обратно немцам в качестве налогов). А заодно они измерили линейками черепа хуту и тутси и вынесли вердикт: тутси — раса высшая, они длиннее, светлее, больше похожи на немцев, у них черепа более крупные и правильной формы и носы красивее. Поэтому немцы ввели общую перепись населения, на которой каждого человека причислили либо к тутси, либо к хуту, выдав соответствующие бумажки. Только тутси могли занимать многие посты, у них были налоговые и социальные льготы и прочая и прочая.
А надо сказать, что именно к этому моменту тутси и хуту уже перестали ощущать себя двумя разными народами, они давно говорили на одном языке, даже позволяли себе межнациональные браки, да и права у тех и других были уже практически равные. И тут раздел произошел по новой.
При всей нашей любви к колониализму и империализму приходится признать, что именно Руанде, не исключено, было бы лучше остаться в неведении относительно существования на земле просвещенных белых европейцев. Общее количество свинства на планете, вероятно, понизилось бы.
А уж когда после Первой мировой войны Руанда попала-таки под протекторат Бельгии, то уровень свинства зашкалил.
Бельгийцы сделали практически всех хуту крепостными, обязав их выращивать на части своей земли кофе и сдавать урожай властям. Было очередной раз подтверждено расовое превосходство тутси над хуту, розданы расово верные паспорта, введено раздельное обучение в школах для тех и других, хуту ограничивались во владении имуществом, у них забирали «излишки» земли и передавали тутси, им закрыли доступ практически в любые управляющие структуры.
Нет, конечно, европейцы неизбежно привезли в Руанду будущее. Невероятный цивилизационный рывок произошел за десятилетия: из вполне полукаменного века люди шагнули в какой-никакой, но двадцатый. Строились дороги, дома, школы и больницы.
Обучение людей основам гигиены и распространение фельдшерских пунктов в несколько раз сократило традиционно высокую детскую смертность (это, правда, привело к страшному перенаселению, увеличению популяции в шесть раз за полвека и, как результат, минимум к двум случаям массового голода — в 1920-х и 1940-х годах). То есть будущее наступило, но оказалось заранее отравленным.
Кто виноват
Никто точно не скажет, кто в Руанде был изначально прав, а кто виноват. Например, мвами Юхи, царь периода бельгийского протектората, будучи тутси, негодовал по поводу ущемления прав хуту и так допек бельгийцев, что те спровоцировали среди хуту мятеж, дабы призвать непокорного царька к повиновению.
Многие тутси, если не большинство, считали бельгийские порядки большим злом. Но многие и приветствовали такое положение дел. Уже при бельгийцах погромы и массовые убийства на национальной почве стали обычными, причем хороши были и тутси, и хуту.
В 1950-х годах, когда рука протектората ослабла, началось активное противостояние. На всех «честных демократических выборах» к власти неизбежно приходили хуту — просто потому, что тутси тут всегда были в меньшинстве. Новые власти прессовали тутси, тутси в ответ организовывали политические убийства, за это ребята хуту шли мстить кварталам тутси…
В 1962 году бельгийцы уходят, ООН официально делит страну тысячи холмов на два независимых государства — Руандийскую Республику и Королевство Бурунди, в котором правит царь-тутси. В обеих новоиспеченных державах творится одно и то же — если и не гражданская война в вялотекущей форме, то очень близко к тому.
В Бурунди основные силы все еще в руках тутси: они жестко карают бунтующих хуту, убивая их тысячами. В Руанде же премьер-министр Грегуар Кайибанда, лидер Партии движения освобождения хуту, штампует законы, мешающие жить тутси.
Например, при том, что тутси составляли почти четверть населения, им выделялось всего лишь 9% мест в средних школах. Опять запрещены межнациональные браки, у всех на руках этнические паспорта, а работающие на правительство националисты распространяют по домам листовки, в которых прямо говорится, что тутси — «иньензи», то есть тараканы, которых надлежит выводить дустом. Некоторые верят и идут выполнять порученное. Тутси бегут — в Бурунди, Уганду, Конго (Заир) и Танзанию, ООН пытается решить проблемы с лагерями беженцев. В общем, все как всегда.
Уже приближаются 90-е годы, а президентов все еще свергают, расстреливают и взрывают. В Бурунди армия тутси жжет поселки и города с мятежными хуту, посмевшими объявить себя хозяевами и избравшими себе президента, в Руанде же травят потихоньку «тараканов». А мировая общественность задумчиво колупает пальцем землю и пытается урегулировать напряженную ситуацию мирным путем, выражая глубокую озабоченность.
Все, в принципе, понимают, что решить проблему могло бы вмешательство США, но США, не имеющие никакого отношения к созданию гордиева узла руандийских проблем, как-то не рвутся в очередной раз становиться всемирным агрессором. И вообще, у них проблемы с Югославией, Ираком, так что не до африканских страстей. Хотя американские политики тоже примыкают к всепланетному процессу выражения глубокой озабоченности.
Недели резни
Окончательный ад разверзся 6 апреля 1994 года. В этот день самолет, в котором летели президент Руанды Жювеналь Хабиаримана и президент Бурунди Сиприен Нтарьямира, был сбит при заходе на посадку в Кигали — столице Руанды.
До сих пор точно неизвестно, кто это сделал и как это произошло: не до расследования международными комиссиями было. Руандийские хуту, узнав, что оба президента-хуту погибли, взвыли и пошли окончательно решать вопрос. В правительстве быстро организовали комитет кризисного управления, который возглавил полковник Теонест Багосора, прямо и честно пообещавший всем тутси апокалипсис. Армия получила приказ разыскивать и убивать любого тутси — вне зависимости от пола и возраста*.
«Может быть, тебе будет приятно узнать, что на данный момент Теонест Багосора отбывает пожизненное заключение за такие апокалипсисы».
Первым делом, правда, были убиты кое-какие хуту — умеренные и излишне сердобольные члены правительства. К премьер-министру Агате Увилингийимане, например, были отправлены солдаты президентской гвардии.
Пятнадцать охранников из международных «Голубых касок», призванных охранять госпожу премьера, порешили за лучшее не ссориться с гвардейцами и сложили оружие, не попытавшись перевезти Агату в безопасное место. Той удалось укрыться на базе волонтеров ООН, но, впрочем, ее очень быстро нашли и здесь. Тогда Агата с мужем, надеясь, что так они сумеют сохранить жизнь своих детей, вышли навстречу гвардейцам и были застрелены (детей ООН вывезла потом в Швейцарию, и на том спасибо).
Армия штурмовала кварталы тутси, дома тутси, перерыла все районы столицы. Одновременно по всей стране орудовали добровольные погромщики, получившие название «интерахамве». Руководило их действиями прежде всего «Радио тысячи холмов» — радиостанция, в которой безостановочно в прямом эфире ведущие обсуждали, как быстро найти иньензи, опознать их (помните, братья, у них маленькие тонкие носы и не черная, а просто смуглая кожа), как быстро убивать иньензи веревкой, дубинкой, ножом или грузовиком.
Периодически эти беседы прерывались срочными сообщениями: «Поступила информация о том, что в психиатрическом госпитале у аэропорта, где, как нам врала ООН, находятся только европейцы, ожидающие эвакуации, за спинами этих европейцев прячутся как минимум пять сотен иньензи! Идите же и выкурите их оттуда, ребята, проломите им головы! С вами Бог! И врачей проверьте, они там все тараканьей породы!»
Возможно, интересным тебе покажется тот факт, что одним из популярных ведущих тех недель был голубоглазый и белокурый журналист Жорж Руджу — приглашенная звезда из Бельгии. Он просто не отрывался от микрофона, чтобы упоенно давать сводки — в какие деревни славные ребята из интерахамве должны приехать на веселом грузовике и устроить тараканьи бега*.
«Изловить Жоржика сумели только в 2000 году в Кении, где он, приняв ислам и взяв имя Омар, тихо сидел под корягой. На суде он очень расстроился, когда получил свои 12 лет: все не мог понять за что».
Само описание деталей побоища было бы скучным, как скучно любое чистое зло. Проломленные головы, отрезанные гениталии, выколотые глаза, детские трупики, старухи в шляпках со вспоротыми животами, изнасилованные и задушенные пятилетки…
До миллиона тутси в те шесть недель легли — кто целиком, а кто частями — на холмы Руанды.
Куда ярче выглядит поведение хваленого мирового сообщества. О нет, все оно прекрасно знало. Интерахамве победно заявляли о инсектицидных достижениях каждый день. Фото- и киносвидетельства текли на Запад страшными красными потоками. Но сообщество не сумело сорганизоваться, осмыслить и отреагировать. Своих граждан вывозили все страны, но практически ни одно посольство, ни одна международная структура даже не попытались помочь в эвакуации хотя бы отдельных тутси. Не говоря уж о всяких глупостях типа переброски войск и прочего вмешательства во внутренние дела суверенного государства. (Позднее президент Клинтон назовет решение не вмешиваться в руандийскую ситуацию самой большой ошибкой своего президентства и попросит прощения. Правители остальных стран, например тех же Бельгии и Германии, с такими речами не выступят.)
Те из тутси, которым удалось выжить в этой резне, могут благодарить только свои силы, молодость и удачу, позволившие им добраться до границ Конго, Уганды или Бурунди. Ну и еще соседей и друзей из хуту, потому что многие хуту на свой страх и риск прятали тутси, спасали их детей, выдавая за своих, прижимая малюток к груди покрепче, дабы проверявшие интерахамве не увидели слишком маленький нос и слишком светлую кожу.
Кстати, некоторые тутси выжили, спасаясь в джунглях среди маленьких первобытных тва. А тва, надо думать, в очередной раз возблагодарили своих мудрых предков, сбежавших в джунгли от этой замечательной штуки — цивилизации. Хоть ты там и сидишь в кустах с каменным копьем и без штанов, но зато по причине отсутствия штанов у тебя нет карманов, куда можно было бы положить паспорт с графой о национальности.
Дорезались...
Как известно, каждое действие влечет за собой противодействие. Пока армия Руанды гонялась за детьми и стариками, разбившись на небольшие, рыскавшие по всей стране отряды, в Руанду практически без сопротивления вошел РПФ — Руандийский патриотический фронт, руководимый бравым тутси Полем Кагаме. Родители-беженцы еще ребенком вывезли Поля в Уганду.
Выбранное ими место побега во многом похлеще, чем тогдашняя Руанда (режим угандийского диктатора Иди Амина был неоднократно описан в нашем журнале), но Поль ухитрился выжить, стать весьма решительно настроенным мужчиной и создать личную армию из тутси — РПФ. Спустя несколько недель после начала резни Поль, доукомплектовав РПФ бурундийскими профессиональными военными-тутси и свежими беженцами из Руанды, вернулся во главе своей армии на родину. Руандийская армия помешать ему в этом никак не могла, ибо рассыпалась в погоне за «тараканами». Поль, круша единичные отряды, пытавшиеся оказать сопротивление, взял столицу.
Уже к июлю того же 1994 года интерахамве сами бежали — кто в Конго, кто в Танзанию. Вместе с ними бежали еще миллиона два хуту (а это четверть населения Руанды), ожидавшие, что сейчас тутси отомстят им за все.
Однако кровавых зачисток в ожидаемом масштабе не последовало. Сотня-другая самых ярких преступников вместо того, чтобы висеть на деревьях, оказалась в международном суде по обвинению в геноциде, а Поль Кагаме взялся сперва неофициально, а потом, став президентом, уже официально править Руандой.
Этим он и занимается до сих пор — назло любой демократической руандийской конституции и смеясь в лицо тем, кто требует честных выборов. А еще он, безусловно, авторитарный правитель — прессует политических противников не разбирая, кто тут хуту, а кто тутси.
Да они и сами начинают все, похоже, потихоньку забывать.
Фото: Getty Images
