Полцарства за затычку!
Бежав из ссылки на острове Эльба, Наполеон возродил свою армию и двинул ее в Бельгию громить англичан и пруссаков. 18 июля 1815 года в 11.30 утра Наполеон подал сигнал к наступлению на британцев Артура Уэлсли, герцога Веллингтонского, занявших оборону у деревни Ватерлоо. Шансы на победу у французов были почти стопроцентные: соотношение сил складывалось в их пользу — 72 тысячи человек при 243 пушках против 67 тысяч и 159 орудий англичан.
Кроме того, сражением руководил сам великий Наполеон I. Впрочем, после ссылки он пребывал отнюдь не в добром здравии. Куда больше военных и политических проблем его мучили понос и выпадающий геморрой, превращавший в мучение поездки верхом. Поэтому руководил армией он уже не столь энергично, многое перепоручая своим маршалам.
Так и вышло, что левым флангом армии командовал маршал Мишель Ней, князь Москворецкий. Солдатам Нея было поручено захватить английский укрепленный пункт на ферме Ла Хей-Сент, но маршал решил без приказа, по собственной инициативе, ударить в центр позиции Веллингтона.
Пять тысяч кирасиров бросились в атаку на британские пушки, под защитой которых стояла пехотная бригада.
Ценой огромных потерь им удалось отбить большую часть батарей центра — почти всю артиллерию Веллингтона, но всадники не смогли уничтожить пехоту, построившуюся в два десятка ощетинившихся ружейным огнем каре.
Пока кирасиры гибли под огнем британских ружей, совсем недалеко без дела стояли двенадцать подчиненных Нею пехотных батальонов, так и не получив приказа к атаке. Английские пушки открыли огонь по отступавшим кавалеристам, довершая разгром.
Но ведь эти пушки больше часа были в руках Нея, и никто из французов так и не заклепал их запальные отверстия! Достаточно было всего-то всадить в эти маленькие дырочки по крупному гвоздю, и грозные орудия превратились бы в бесполезные чугунные болванки. Но вот этих самых гвоздей в карманах уцелевших кирасиров и не оказалось. Конечно, они были у многих всадников перед атакой, но по невероятному стечению обстоятельств именно эти воины полегли перед английскими каре…
Так Наполеон проиграл свое Ватерлоо.
Крестонедоносцы
Могущественный султан Египта и Сирии Саладин однажды после завтрака решил напасть на основанное крестоносцами Иерусалимское королевство. Иерусалимский король Ги де Лузиньян мог повоевать с сарацинами у стен крепости Акра: ее гарнизон оказал бы в случае чего помощь, да и воины султана добрались бы сюда утомленными долгим переходом по пустыне. Однако ждать врага — это как-то не по-рыцарски. Поэтому крестоносцы сами помчались вперед — через пустыню Баруф.
Расстояние пустяковое, не более 30 километров. Для конного рыцаря это меньше одного дневного перехода, двигаться можно налегке. Не нужно тащить за собой тяжелый обоз, запрягать медлительных быков в водовозные бочки. На один день воды и во фляге, конечно, хватит. 3 июля 1187 года армия крестоносцев выступила. Ее командир не учел пустяка: быстрых всадников в белых плащах с крестами сопровождали 7 тысяч пехотинцев и лучников… Эти ребята защищали отряд от фланговых ударов нерегулярной легкой конницы арабов, отгоняя ее стрелами, но пройти за день 30 километров по пеклу они никак не могли.
Выступив в поход утром, к вечеру прошли лишь половину пути, воды ни капли. А войско Саладина преградило путь к ближайшему озеру, и полумертвых от жажды рыцарей атаковали сарацины.
Так армия короля Ги де Лузиньяна прекратила свое существование в бою, больше похожем на избиение: в живых осталось не более 200 рыцарей и около тысячи простых солдат. Вместе с войском крестоносцы лишились главной христианской святыни — взятого в поход из Иерусалимского храма Истинного Креста, на котором вроде бы был распят Иисус.
Грязи — бояться!
Столетняя война. Генрих V блокирован французской армией в районе деревни Азенкур. В распоряжении Генриха небольшое и измотанное бесконечными переходами войско — около 1000 рыцарей и около 5000 уэльских лучников из простонародья. Его противник коннетабль Франции Шарль д’Альбре, граф де Дрё, собрал под свои знамена весь цвет французского рыцарства. Конечно, в более чем 10-тысячной армии была и простая пехота, но все же конных тяжеловооруженных рыцарей — ударной силы времен Столетней войны — у него набиралось в несколько раз больше, чем у англичан.
Во французском лагере предстоящее сражение называли не иначе как турниром; каждому было понятно, что атака рыцарей просто сметет английскую пехоту. Но случилось так, что всю ночь накануне 25 октября 1415 года шел дождь, а будущее поле битвы было обыкновенной крестьянской пашней. Неудивительно, что утром взору д’Альбре предстало море густой жирной грязи, простиравшееся до самого лагеря англичан.
Опытный воин прекрасно понимал, что кони будут вязнуть в этой грязи и рыцари не смогут разогнаться, чтобы поднять врага на копья. Нужно было подождать, пока почва хоть немного просохнет. Но герцоги и графы не желали медлить, они не уступали коннетаблю знатностью рода и не видели причин слишком строго следовать его приказам. Кого тут бояться? Босоногого английского отребья с луками? Французы были очень плохо знакомы с большими валлийскими луками, бьющими на триста шагов, — их арбалетчики покрывали пространство в сто пятьдесят шагов, не больше.
И французская армия двинулась вперед по грязи. Уже на полпути их встретили стрелы валлийских луков. На излете они били слабо и не принесли особого вреда бронированным конникам, но разъярили их неимоверно. Те ринулись вперед, ими двигала жажда проучить обнаглевшую чернь.
В запале они пронеслись через собственную пехоту, лишив арбалетчиков возможности стрелять. Но чем ближе они подбирались, тем больше лошадей и блестящих дворян оставалось корчиться в жирной грязи. Началась настоящая свалка. Рыцари, успевшие доскакать до англичан, попадали на заграждение из кольев. В довершение погрома пошли в контратаку всадники Генриха V…
Вопреки всем законам здравого смысла валлийские луки и атмосферные осадки сообща выиграли битву при Азенкуре.
