Говорят, ты перед съемками бондианы заделался трезвенником. Не пьешь, не куришь...
Курить бросил, это верно. Хотя… иногда могу стрельнуть сигарету у кого-нибудь на вечеринке, но редко. Пытался начать курить сигары, но это не мое. Туча дыма, удовольствия – ноль!
А как насчет спиртного?
Специально не бросал, просто на съемках в нем не было необходимости. Когда каждое утро, как солдат, встаешь в 5.30, как-то пропадает смысл выдувать бутылку вина за ужином. Вот когда мне было восемнадцать, мне было все по фигу, а теперь, знаете ли, голова-то побаливает. А это последнее, что мне нужно на съемках. Но я не трезвенник, ясное дело. Если выпадает пара выходных, то можно рюмку-другую пропустить.
А когда ты зверски напивался в последний раз?
Вы удивитесь, но это было, пожалуй, во время моего первого визита в Москву с труппой Национального юношеского театра. Давно это было, лет двадцать назад. Помню, сидим мы на Красной площади, смотрим, как сменяется караул, и не можем отделаться от мысли, что вообще-то нам тут не место. Потому что это же Советский Союз, тоталитарное государство, тут камеры наверняка на каждом шагу! Это был 1989 год уже, конечно. Страна на пороге больших перемен. Но мы все равно были в напряжении. И снимали его потом водкой. Пили в номерах гостиницы «Россия» и еще в каких-то домах, в гостях у русских актеров. Нас приглашали в один дом за другим, и в каждом мы пили столько, что уже заканчивались стандартные тосты и мы начинали пить… ну за цвет занавесок, например.
А в спортзале ты много времени в последнее время проводил?
Ох, я целую книгу могу написать! Хм... А может, и правда написать? (Смеется.) На съемках «Казино «Рояль» я просто качался, потому что должен был выглядеть так, как будто только что снял погоны. А в этот раз мне надо было быть в хорошей спортивной форме, так как каждый день съемок был полон прыжков, драк и бега с препятствиями.
Было ли тебе проще играть Бонда второй раз, когда уже созданный тобой образ всем понравился и не надо было думать: а получится ли у меня?
Мне кажется, у меня получалось особо не зацикливаться на этом уже в «Казино «Рояль». В какой-то момент я просто перестал думать о последствиях и сконцентрировался на том, что я актер. В этот раз нашей задачей было все то же самое, только «быстрее, выше, сильнее». Повторять «Казино «Рояль» мы не хотели, поэтому продюсеры нашли нового режиссера, нового художника-постановщика и поставили перед нами невыполнимую задачу, с которой мы, похоже, справились.
Режиссер Марк Форстер говорил, что мечтает придать всему фильму дух 60-х, некий винтажный вид. Как это отразилось на съемках?
Я Марка вовсю поддерживал в этом решении. Эти старые фильмы – именно то, что я люблю. Не только «Доктор Но» или «Из России с любовью», а вообще все старые фильмы о Бонде… Они очень на меня повлияли, и на Марка тоже, и нам хотелось создать что-то похожее.
Форстер ни разу до этого не снимал экшен. Как с этим обстоят дела в фильме?
Марк – поразительный рассказчик. И он, как выясняется, блестящий экшен-режиссер. И очень дотошный, аж противно. Если по его расписанию мы снимаем сцену с 4.00, то мы начнем именно в это время. Только представьте: у нас было всего-то шесть месяцев на съемки! Но получилось все здорово. Несмотря на то, что лично я – жуткий раздолбай.
Актеры, замешанные в бондиане, обычно быстро выбиваются в звезды класса А.
Какая судьба ждет теперь Ольгу Куриленко?
Ну... я, как бы мне ни хотелось, к сожалению, не могу представить себя в шкуре девушки Бонда. Мне кажется, для Ольги самое главное – не поддаваться всем этим глупостям про классы А и Б. Она отлично работала, она замечательная актриса… Что же до съемок, то ей, бедняжке, нелегко пришлось. То об стенку бросят, то надо стометровку рвать. Для нее этот фильм, наверное, был своего рода открытием – что значит сниматься в бондиане. Но Ольга молодец, выдержала.
У многих были опасения, что ты теперь до конца жизни будешь играть одного и того же Бонда…
Я уже двадцать лет как снимаюсь в кино. И даже если роль Бонда изменила мое представление о многих вещах, я ни в коем случае не дам этому проекту диктовать мне, куда двигаться дальше. Сейчас же, честно скажу, мне после «Кванта милосердия» ничегошеньки не хочется делать, как минимум, полгода.
Говорят, что актера можно считать хорошим, если он может сыграть Шекспира. Тебе не доводилось?
Ну как же! В студенческие годы играл. Но профессионально – нет. Даже не знаю. Может, из-за того, что всегда в постановках Шекспира столько текста! Зрители удивляются: как актер смог запомнить все эти слова? Но если из тебя не получился Гамлет, это еще ничего не значит.
