Анна Пронина: «Я — литературная Баба-яга»

Ты любишь пугать читателей. Есть ли что-то, чего ты сама боишься?

Я боюсь саму себя. Никто меня так не напугает, как собственные фантазии. Например, если я пишу ночью очередную страшную историю и при этом в доме нет других взрослых, я с детьми одна, то могу сама себя загнать в такое состояние, что сидишь на кровати и думаешь: «Как бы так выключить свет силой мысли, чтобы с нее не надо было вставать?» Этим летом мы жили с детьми на даче, и мне приходилось очень тяжело: деревянный дом по ночам скрипит, ежи топают… И как спать, если в голове у тебя при этом призраки, зомби, утопленницы и прочая нечисть?

А в детстве чего ты боялась?

В детстве не было страхов, было любопытство. Мы с моей подружкой, например, любили петь жуткие песни. Одна начиналась (поет. — MAXIM): «На поле росли васильки, мы их собирали для Оли, Оля возьмет василек, низко головку наклонит…», а дальше шел треш, и все заканчивалось реками крови, которые текут по васильковому полю. И еще была песня: «А между тиной, тиной зеленою девичье тело, тело плывет».

Истории этих растерзанных девиц вызывали у меня живейший интерес. Так же, как и возможность сходить тайком от взрослых ночью на кладбище, например. Еще я любила страшилки про красную руку, гроб на колесиках… А чуть позже, в средней школе, сама пыталась писать такие истории про своих же одноклассников.

Мое детство — это еще и конец 80-х, в доме появился видик. Одна из первых кассет, которая попала к нам в руки, — «Лангольеры» по Стивену Кингу… Ностальгия!

А боюсь я не мистических явлений, а живых людей.

То есть со страхом ты на «ты»?

Конечно! Страх — это естественно и полезно. Если ты чувствуешь страх, то можешь зафиксировать опасность и найти способ от нее скрыться, убежать. Здесь во мне срабатывает разум: если я понимаю, что прямой угрозы нет и прямо сейчас меня никто не съест, то останавливаюсь и начинаю изучать.

В фильмах ужасов всегда есть стереотипный герой-скептик, который не верит в существование призраков и ходячих мертвецов. Ты себя относишь к таким или все-таки веришь во что-то сверхъестественное?

Я все время пытаюсь балансировать между миром разума и мистики. Я как Баба-яга. Она же проводник между двумя мирами, у нее одна нога обычная, а другая костяная. Можно сказать, что я литературная Баба-яга: одной ногой в мире рацио, всегда стараюсь выявить все взаимосвязи и понять, как что работает, другой ногой — в мире потустороннем, потому что он меня манит и я верю, что это существует.

Я ничего не отрицаю, я принимаю и все религии, и все представления о параллельных мирах и о сущностях, которые могут там обитать, но в то же время все, с чем я сталкиваюсь, подвергаю максимуму сомнений.

У тебя на сайте написано, что ты «королева ужасов». Откуда взялся этот титул?

Большую часть жизни я была за кадром: работала редактором, писала сценарии к документальным фильмам, посвященным мистике, работала с экстрасенсами. Когда я решила свое творчество предъявить миру под своим именем, то поняла, что, если стесняться, тебя просто никто не заметит. Но я написала на своем сайте «королева ужасов» не потому, что просто мне это пришло в голову, а потому, что у меня уже на тот момент было несколько блогов с рассказами. И читатели называли меня так в комментариях. Но я никогда не придавала этому особого пафоса. Так что вот так, да. Королева ужасов, приятно познакомиться.

Ты веселый человек или мрачный? Насколько твое литературное амплуа совпадает с тем, какая ты в жизни?

Писатель — человек, который живет внутри своих историй. У тебя в голове и на бумаге происходят события, которые тебя расстраивают, или радуют, или пугают. И в течение дня я могу уйти в себя и что-то депрессивно переживать, связанное с собственной историей. Могу радоваться, прыгать до потолка.

Мой муж, например, на кухне обедает с детьми, а я прихожу и танцую, потому что у меня там что-то произошло в сюжете. А через пять минут я уже возвращаюсь со словами: «Я в депрессии, налейте чаю».

Мы знаем, что твой муж — актер. Как вообще ужиться двум творческим людям вместе?

Для меня это самый гармоничный союз из возможных. Я выросла в такой семье. У меня папа — певец, мама всю жизнь увлекалась фотографией, живописью. Сейчас они на пенсии, но папа продолжает петь в хоре Елоховского собора в Москве, а мама шьет. Когда твой мужчина разделяет твои взгляды и понимает тебя в творческих проявлениях, это самое ценное, что может быть.

С тобой когда-нибудь происходили в жизни мистические случаи?

Начну издалека. Я считаю, что самое огромное мистическое явление — это вообще существование нас с вами. Когда погружаешься в процессы, которые происходят внутри человека, кровь стынет в жилах, и иначе как мистикой вообще само существование жизни назвать сложно. А квантовая физика? Некоторые явления в этой области даже ученых поражают! Например, когда сам факт наблюдения за явлением меняет результаты исследования. Как это объяснить?

А вы знаете, что еще существует теория, что, возможно, мы все являемся воспоминанием? Попробую объяснить простым языком: черная дыра в себя все засасывает, есть горизонт событий, условная черта, до которой ты еще можешь от черной дыры убежать, но если пересечешь ее, то всё, тебе конец!

И вот ученые исследовали, что находится на этом горизонте событий, и пришли к выводу, что там может сохраняться память о том, что черная дыра в себя уже засосала когда-то. Это значит, что не исключено, что нас с вами уже когда-то «съела» черная дыра. И мы все — только память о прошлом нашей планеты. Мистика? Не знаю.

Ты написала книгу про экстрасенсов и долго работала с экстрасенсами. А сама обращалась к подобным специалистам?

Это была книга не про экстрасенсов, а книга, которую я написала вместе с экстрасенсами. Они делились своим восприятием собственных способностей и опытом работы с ними. А моя книга посвящена тем сверхспособностями, которые есть внутри каждого человека. Это звучит банально, но на самом деле за этим лежит очень много исследований того, что может человеческое тело в рамках доказательной медицины. И да, я очень много видела экстрасенсов, работала с ними как журналист, видела, как к ясновидящим приходили люди и на моих глазах жизнь этих людей менялась, экстрасенсы помогали им в тяжелейших ситуациях.

Но я стараюсь людей с даром ни о чем не спрашивать. Во-первых, это помогает мне сохранять объективность. А во-вторых, когда человек приходит за магической помощью, чаще всего это желание увидеть будущее и подстелить себе соломки в грядущих неприятностях. А я хочу жить здесь и сейчас, принимать решения сама, последствия этих решений — тоже. Знать, что только я отвечаю за свою жизнь.

Но теоретически ты допускаешь такую возможность?

Да, конечно. Почему нет?

Однажды мы с мужем были за Полярным кругом и случайно познакомились с местным шаманом-ненцем, который ведет кочевую жизнь. Он долго не говорил нам, кто он. Шаманы не любят раскрываться перед несведущими людьми. Но под конец долгой беседы, часа в четыре утра, мы случайно узнали, что познакомились и подружились с шаманом.

Конечно, в этот момент возникает соблазн не просто вступить с ним во взаимодействие на уровне собеседника, а обратиться к его составляющей, которая связана с другим миром. Но что-то во мне не дает перейти эту грань.

О чем спросить? Что будет завтра? Выйду ли я замуж, сколько у меня будет детей? Все казалось мелким. И я просто наслаждалась общением. Он рассказывал нам местные байки, отвез нас в тундру на стоянку, показал, как живут кочевые ненцы. Это было гораздо большей ценностью, чем решение какого-то шкурного вопроса.

Поговорим про скелеты в шкафу и летучих мышей. У тебя дома есть скелет человека (ненастоящий) и летучая мышь сушеная (настоящая)? Откуда они взялись?

Скелет стоит в кабинете рядом с моим рабочим креслом. Мне доставляет удовольствие думать, что жильцы соседнего дома, если захотят за нами проследить и наведут какую-то оптику на нашу квартиру, первое, что увидят — это скелет. Мне его подарил муж.

Кирилл Радциг — соведущий программы «Доктор И» на телеканале «ТВ Центр». И вот с одной из программ он привез мне скелет, красиво его поставил посреди комнаты, вручил ему в руки букет цветов. Это очень романтично, по-моему.

Летучая мышь родом из Румынии. Я специально поехала в Новый год в замок Бран — считается, что там бывал Дракула, до того как он обратился в вампира. И что? Какой сувенир везти из Румынии? Магнитик на холодильник? Конечно, летучую мышь!

Вообще у меня дома довольно много черепов и разных атрибутов вот таких, околоколдовских. Но я, как моя Ленка из книги (Ленка — главная героиня романа «Ленка и мертвецы». - MAXIM): «Я не ведьма, я не колдую». Все эти штучки нравятся просто с этической точки зрения. У меня есть и шаманский бубен, и кинжал, сделанный из позвоночника огромной рыбы, и гадательные бараньи кости.

Поговорим про Ленку. Откуда она взялась?

Ленка родилась как эксперимент. Я практически раз в неделю пишу новые страшные истории. И для меня это возможность как экспериментировать с мистическими направлениями — сюжетами, жанрами, так и набить руку, потренироваться как писатель. Мне очень интересно в реальном времени отслеживать реакции читателей на те или иные мистические темы.

И как-то я подумала: а насколько может быть интересна аудитории деревенская история с главной героиней, способной видеть умерших? То есть речь не о мудром экстрасенсе, не о страшной ведьме, а о самом обычном человеке, о подружке, но с даром общаться с потусторонним.

И первый же рассказ, совсем маленький, буквально на страничку, был встречен очень позитивно. Он, кстати, вошел в книгу, хотя и был с тех пор доработан.

А сама-то Лена кто такая и как появилась?

Очень часто, создавая образ того или иного героя, я опираюсь на реальных людей, с которыми, например, была знакома. Но так происходит не всегда. Ленка родилась из имени. Просто из самого имени. У каждого из нас есть субъективные представления о том, какими бывают Ани, Маши или Сережи. У меня была в голове такая Ленка — умная, своенравная, с чувством юмора, добрая, готовая к тому, что она не всем нравится.

И знаете, если заглянуть в себя поглубже, можно даже сказать, что Ленка была где-то во мне еще до самой первой истории. Она просто ждала, когда я предложу ей тот мир, в котором она будет органична. И родилась.

Откуда ты черпаешь всю эту хтонь, ужас, страх, которые потом появляются в книгах?

Раскрою секрет: хтонь, ужас, призраки — это все вторично. Самое главное — это человеческая история. Мне важно донести до читателя какую-то мысль. И когда я знаю, о чем и зачем хочу поговорить через свое произведение, все необходимые для жанра атрибуты в виде мертвецов, духов, чертей, проклятий и других мистических проявлений нарастают сами собой, решая те задачи, которые нужны для хорошей истории.

Вопрос, который меня очень мучит: главные мастера хоррора — все мужчины…

Я тебя перебью. А как же Мэри Шелли? А как же Энн Райс? Как можно забыть Энн Райс? Нет, женщин в мистической литературе очень много. И сегодня тоже! Дарья Бобылева, Ольга Птицева, Саша Степанова, Елена Обухова — это те, кто сразу приходит в голову. Но на самом деле их гораздо больше.

С чем, на твой взгляд, связан всплеск интереса к мистике в последние годы?

Когда мир уходит из-под ног и окружающая тебя действительность становится непредсказуемой и пугающей, человек ищет успокоение, пытается опереться на что-то старое, то, что идет от предков, от бабушек, дедушек.

Мы живем во время, когда все меняется каждый день. Никто не знает, сколько завтра будут стоить продукты в магазине, какие новости нам расскажут с экранов телевизоров или смартфонов. Можно ли делать вклад в банке? Стоит ли покупать квартиру?

Мы попали в этот период еще в 90-е, и уже тогда был первый серьезный всплеск интереса к эзотерике. Помню, в 1994 году появилось сразу несколько газет, посвященных мистическим явлениям. С тех пор этот интерес только возрастает, потому что мир начал стремительно трансформироваться. И речь не только о глобальных катаклизмах, войнах, инфляции, кризисах и так далее. Технологии сейчас развиваются буквально со скоростью света. И это тоже пугает.

Вот мы сейчас разговариваем — я сижу в парке с телефоном в руке, ты в офисе за компьютером. Чем это отличается от магии? Да ничем! Какая-то черная штуковина передает мое изображение и мой голос на десятки километров другому человеку. Еще каких-то сорок лет назад обычному человеку казалось, что такое возможно только в кино или на страницах книг фантастов.

В мире, где все нестабильно, человек инстинктивно ищет опору, что-то проверенное, что-то уже хорошо известное. Суеверия, представления наших предков о добре и зле, возможность решить какую-то проблему с помощью заговора или правильных ритуальных действий — это успокаивает.

Еще нельзя исключать и тот факт, что с помощью страшных историй можно элементарно переключиться. Мои читатели, в том числе из новых регионов России, писали мне: «Пожалуйста, не останавливайтесь! Вы наша единственная возможность отдохнуть от картинки за окном».

Самая страшная книга, которую ты читала?

«Сияние» Стивена Кинга.

Самый страшный фильм?

Пожалуй, назову несколько: «Сайлент Хилл», «Демон внутри», который даже Стивен Кинг признал очень страшным. А из последнего — российский фильм «Бешенство».

Самый страшный, пугающий, ужасный персонаж. Не важно чего — книги, фильма, игры.

В принципе, не могу ответить на этот вопрос, потому что персонажи меня не пугают. Меня пугают живые люди.

Ну хорошо…. Тогда любимый страшный персонаж?

Фредди Крюгер, потому что он гениально придуман.

Граф Дракула, потому что я хочу жить вечно и всегда быть молодой и красивой.

И Ктулху, потому что «Ктулху фхтагн».

Заброшенная психиатрическая больница или замок на холме?

Можно в замке на холме сделать заброшенную психиатрическую больницу.

Лавкрафт или Кинг?

Портреты Лавкрафта и Кинга, которые висят в заброшенной психиатрической больнице в замке на холме.

Вампиры или зомби?

В замке, который раньше был психиатрической больницей, а теперь заброшен, сидят вампиры и думают: «Что же теперь делать? На человечество напали зомби, и кровь стала непригодной для питья…»