— Что сейчас чувствуешь, Саша? Восторг, опустошение?
— В первую очередь — огромную усталость. Наверное, чувство выполненного долга. Счастлив, что не подвел всех людей, кто в меня верил, кто вкладывал в меня средства и силы. Значит, все это было не зря.
— Знаешь, кто был предыдущим российским призером Олимпиады в могуле?
— Я хорошо знаю историю нашего вида спорта (улыбается). Сергей Щуплецов и Елизавета Кожевникова выиграли медали ровно 20 лет назад. Я горд, что встал в один ряд с такими великими мастерами.
— Первую финальную попытку ты выиграл, насколько это было важно?
— Совсем не важно. Это была первая ступень. Я даже внимания особого не обратил, с каким местом прошел дальше.
— Наивный вопрос, но можно ли было замахнуться и на золотую медаль?
— Ну, с технической стороны я мог бы посоревноваться с Билодо и Кингсбери, но в прыжковой составляющей они гораздо сильнее. Коэффициент сложности прыжков у них намного выше. Это и решило исход борьбы.
— Показалось, что судьи лишили тебя серебра — финальный проезд Кингсбери был с очевидными ошибками.
— Да, может быть. Но мне ничуть не обидно. Конечно, сначала возникла такая мысль, что Майкл проехал не самым чистым образом, и оценки можно было бы сбавить. Но Кингсбери и Билодо — два однозначных лидера мирового могула, и они заслужили первое и второе место.
— О чем думал, когда стоял на старте решающих попыток?
— Старался от всего отключиться. Только о дочке Маргаритке думал. Она — мой талисман. Конечно же, медаль посвящаю ей! Ну и родителям — мама и отец приехали в Сочи, чтобы поболеть за сына. Их присутствие очень важно для меня.
— Учитывая разницу во времени, дочка трансляцию смотрела?
— Ой, не уверен. Хотя она у нас такая непоседа — вполне возможно, что не стала ложиться спать, все видела. Позвоню домой — как раз узнаю.
— Она понимает, что у папы было сейчас самое важное соревнование в его жизни?
— Точно понимает, чем я занимаюсь. Когда видит меня по телевизору или видео моих тренировок, сразу кричит: «Папа — молодец!» (смеется).
— Когда мы с тобой разговаривали в конце декабря, ты говорил, что будешь терпеть до Олимпиады на обезболивающих уколах — лечить травмированный голеностоп сейчас не имеет смысла. Сегодня тоже терпел?
— Да, ничего не изменилось. Откатал на заморозке. Сейчас вот закончится сезон — будем решать, что делать.
— Помогло ли то, что российская сторона перед стартом Олимпиады настояла на своей конфигурации могульного склона, не поддавшись давлению канадцев — насколько это в итоге оказалось важно?
— Я думаю, что очень важно. Мы представляли сложность этой трассы, и готовились именно к ней. Плюс российская сторона подтвердила, что может отстаивать свои права. Это еще важнее.
— Важно ли то, в какой экипировке ты выступал?
— В общем успехе важно все: и трасса, и все условия, и даже экипировка. А она у нас на самом высоком уровне. Второй год мы выступаем в экипировке Коламбии, это комфортно, надежно, придает уверенность. Спасибо тем, кто создавал и произвел эту форму для нас.
— О следующих соревнованиях уже думал? Что дальше?
— Ох, пока нет (смеется). Думаю про мягкую кровать и родной дом. Хочу домой, к семье и дочке.
Источник: пресс-служба Федерации фристайла России
