Этот концепт не будет иметь серийного продолжения, и в нем нет даже намека на стилистические особенности будущих автомобилей Renault. Он создан для души. Или как отдушина. Чтобы дизайнеры не маялись дурью, выдумывая сложные отличия послерестайлинговых «меганов» от дорестайлинговых, им предложили сделать нечто большее, чем доля рынка.
Работа была посвящена наследию знаменитого французского архитектора Корбюзье, его же именем и названа. Корбюзье славен тем, что привнес в архитектуру XX века простоту, функциональность и свободу форм, стал, по сути, праотцом современного типового жилья. Пик его деятельности пришелся на 20–30-е годы прошлого века, когда жилая коробка из стекла и бетона могла вызвать неподдельный фурор в обществе.
Ну и какие тогда были машины? И машины тогда были большими! Это первое, на что обратили внимание дизайнеры Renault. Купе Corbusier выполнено в пропорциях французских спортивных машин Bugatti и Delahaye того непродолжительного межвоенного периода, когда крутизна автомобилей задавалась длиной капота, а вся эстетика — изгибами крыльев.
В передних крыльях нынешнего концепта сделаны багажные люки. Двери на задних петлях открываются вверх против хода, что добавляет аллюзий на машины далекого прошлого. Необычен и фасад: широкая зарешеченная пасть без каких-либо признаков принадлежности к марке Renault.
Стоп. Неужели французы готовят нас к появлению нового бренда — премиальной марки Le Corbusier? В то время как конкуренты из Peugeot-Citroen выделили DS в отдельную тему, что остается делать Renault? Pourquoi pas. Хороший посыл, прекрасный источник вдохновения, да и имя знакомо практически всем, кто жил в современных многоэтажках. И нет технических данных. Совпадение? Для такого месседжа они просто не нужны.
Премьера прошла во французской глубинке Иль-де-Франс, на тихой вилле «Савой», в коробке из стекла и бетона, построенной Ле Корбюзье в 1931 году.
В Москве по проекту Корбюзье 1928 года построен Дом Центросоюза – образцовое офисное здание, не утратившее своей исключительности до сих пор
