Нью-Йоркская бухта, 14 ноября 1889 года. Океанский лайнер «Августа-Виктория» отчалил от пирса Хобокен точно по расписанию — в 9.40 утра, предварительно оповестив о своем отплытии утробным ревом. Пассажиры первого класса, собравшись на палубе, смеялись, переговаривались, волновались: не каждый день они отправляются в путешествие по Атлантике. Они махали провожавшим, спрашивая друг друга: «А что здесь делают журналисты? На борту знаменитость?»
Действительно, на пирсе среди провожавших были несколько фотографов и пара репортеров, высматривавших кого-то на палубе. Предмет их интереса — невысокая худая девушка с большими серыми глазами и слегка вздернутым носом — стояла рядом с другими пассажирами у перил и в восторге оглядывалась.
Корабль, полный собственного достоинства (как-никак «Августа-Виктория» была одним из передовых лайнеров своего времени), выходил из Нью-Йоркской бухты. Статуя Свободы проводила его равнодушным взглядом.
— И вот путешествие началось! — провозгласил словоохотливый господин с усами, затянувшись папиросой, когда «Августа-Виктория» вышла из бухты.
В ту же минуту девушка выгнулась, вцепившись в перила, и ее вырвало прямо в воду.
Прижав платок ко рту, девушка обернулась к растерянному господину.
— Прошу прощения. Я первый раз на корабле.
Девушка должна была проплыть вокруг света за 75 дней.
Первая работа
Элизабет Джейн Кокран была третьим ребенком из пяти детей судьи Майкла Кокрана и его жены Мэри-Джейн (от первого брака у судьи было еще девять детей). Отец Элизабет был человеком настолько уважаемым, что в его честь назвали городок, где первые годы жизни и проживала девочка, — Кокранс-Миллз. Будущее Элизабет казалось радужным: частная школа, счастливое замужество, достойная жизнь…
Но неожиданно Майкл Кокран скончался. После того как оставшееся от него состояние было разделено между старшими детьми, вдова с младшими осталась с сущими грошами. Решено было переехать в Питтсбург.
Сразу после переезда Элизабет начала работать. Это были временные заработки, нестабильные и низкооплачиваемые, но Элизабет, стремившаяся помочь матери, была рада и им. Она работала няней, помощницей на кухне, учила читать и писать малышей.
Однажды Элизабет на глаза попалась заметка в популярной газете «Питтсбург диспэтч». Некто под псевдонимом Тихий Наблюдатель рассуждал, что у женщин есть лишь одно предназначение — домашнее хозяйство.
Девушка написала в газету гневный ответ, порекомендовав Наблюдателю открыть глаза и обратить внимание на сотни тысяч женщин, которые вынуждены браться за любую работу, лишь бы прокормить себя и семью. Подписалась Элизабет — «Сиротка». На следующий день главный редактор газеты разместил объявление с просьбой к Сиротке заглянуть в редакцию.
Главред ожидал увидеть энергичную суфражистку или обессиленную работой женщину средних лет. Но перед ним была молодая, не старше восемнадцати, девушка с распущенными по плечам волосами и красивой улыбкой с выдающимися белыми зубами (для XIX века действительно редкость). Написав за пару дней хлесткую статью о работающих женщинах, Элизабет получила постоянную журналистскую работу.
А заодно и новое имя. Главред сразу сказал Элизабет, что ей нужен короткий, запоминающийся псевдоним. В редакцию как раз зашел посыльный, насвистывавший популярную песенку про «Нелли Блай, голосок которой словно у голубки». Элизабет с главредом переглянулись…
Тур в Мексику
В конце XIX века журналисток в США было меньше 2% от всей журналистской братии. Писали они исключительно про светские мероприятия и новинки моды, иногда делали очаровательные репортажи. Так, в один из дней Нелли обнаружила, что работает над материалом о священнике, дома у которого живут тысячи бабочек. Прелесть!
Благодаря работе и постоянному заработку Нелли с матерью удалось купить старый дом на окраине Питтсбурга. Одну из комнат они сдавали постояльцам, обычно работягам. Ужинали все вместе. Во время одного из ужинов Нелли услышала разговор железнодорожных рабочих, собиравшихся на заработки в Мексику.
На следующее утро Нелли умоляла главреда отправить ее в Мексику. Главред, ожидаемо, отказался: это слишком опасное задание для женщины. Да даже для мужчины! Только за последний год несколько репортеров нью-йоркских и питтсбургских газет отправились в Мексику и не вернулись. Но Блай была раздражающе настойчива. Перспектива описания светских мероприятий страшила ее куда больше, чем мексиканские головорезы. Наконец главред согласился.
Нелли провела в Мексике полгода. Каждую неделю Нелли присылала в «Питтсбург диспэтч» рассказы о мексиканских деревушках, патрулируемых солдатами, которые курили папиросы с загадочными травами; об улицах, занимаемых исключительно гробовщиками, изготавливавшими причудливые и красочные гробы; о мороженом, сделанном из снега с ближайшего вулкана. Нелли за пару месяцев освоила разговорный испанский и с удивлением обнаружила, что американское высокомерие по отношению к «грязным» мексиканцам абсолютно неоправданно. «С сожалением сообщаю, — обращалась Нелли к читателям, — что на мексиканских улицах женщина чувствует себя в большей безопасности, чем на американских».
Правда, чувство безопасности исчезло, когда Нелли решила писать на политические темы. Одна из ее статей — расследование о том, как президент Мануэль Гонсалес за четыре года у власти обогатился на 25 миллионов долларов, — имела особенный резонанс. Ночью благодушно настроенные соседи предупредили американку, что за ней уже идут. Нелли пришлось спешно прервать командировку и фактически бежать из страны.
После опасной мексиканской авантюры Питтсбург показался Нелли особенно унылым. Как-то в разговоре с коллегой Нелли обмолвилась, что у нее есть четыре цели: получить работу в нью-йоркской газете, влюбиться, выйти замуж за миллионера и изменить мир. Пришло время приступать к их осуществлению.
Остров сумасшедших
Нелли провела в приемной издателя одной из самых популярных в США ежедневных газет «Нью-Йорк уорлд» Джозефа Пулитцера больше трех часов, но не намерена была отступать.
Нелли искала работу в Нью-Йорке больше месяца — безрезультатно. Никто не хотел нанимать женщину, пусть и с опытом. В довершение к неудачам Нелли ограбили — сорвали сумочку со всеми сбережениями. Ей было нечего терять, она выполнит любое, абсолютно любое задание.
Но то задание, которое придумал для нее Пулитцер, шокировало даже Нелли.
Ей следовало притвориться сумасшедшей и попасть в закрытую женскую психиатрическую клинику на острове Блэкуэлл. Ходят слухи, что условия содержания там бесчеловечные.
— А вы… сможете меня оттуда вытащить?
— Посмотрим, — оптимистично ответил Пулитцер.
Весь вечер Нелли репетировала перед зеркалом — оказалось, не так просто изобразить сумасшествие. Рано утром она надела свое самое поношенное платье и вышла из дома.
Нелли постучалась в дешевый пансион для женщин. Представление началось. Назвавшись Нелли Браун (имя совпадало с инициалами на ее белье), Нелли села в стороне от других женщин. На все попытки завести с ней беседу Нелли отвечала отказом и только иногда сообщала окружающим, что «вокруг полно сумасшедших». Нелли не спала всю ночь, утром отказалась выходить из комнаты, сообщив, что «снаружи очень опасно». Хозяйка пансиона вызвала полицейских. Те отвели Нелли в суд и в больницу, где врачи, осмотрев девушку, которая не могла назвать ни своего места жительства, ни других данных, кроме имени, объявили ее сумасшедшей.
Уже через день Нелли в компании еще пары несчастных была конвоирована на остров Блэкуэлл. Первым делом Нелли засунули в ледяную воду — оказалось, такое жестокое купание было еженедельной гигиенической процедурой в лечебнице. Причем воду не меняли: те, кто мылся последним, окунался не только в холодную, но и в черную от грязи воду. Затем Нелли выдали рваную поношенную одежду и пригласили со всеми в столовую. Трапеза состояла из тарелки холодной овсянки, плесневелого хлеба и чая с металлическим привкусом.
На следующее утро Нелли обнаружила, что все работы в лечебнице выполняются силами пациентов: они должны мыть полы, стирать вещи, готовить. При этом надзирательницы постоянно кричат на них, издеваются и избивают. Никто не занимается лечением пациенток — врачи старательно их игнорируют.
«С того момента, как я попала в сумасшедший дом, я начала вести себя как обычно. Я говорила врачам, что абсолютно нормальная, просила их проверить меня, но они только отмахивались», — рассказывала Нелли позже на страницах «Уорлд».
Ни книг, ни игр, ни других развлечений у пациенток не было. Когда работа кончалась, их заставляли сидеть на месте с ровной спиной и не двигаясь по многу часов.
Пообщавшись с пациентками, Нелли обнаружила, что многие из них абсолютно здоровы. Но мужья, желая избавиться от надоевших жен, объявили их сумасшедшими и упекли в психушку.
Когда Нелли стало казаться, что она уже сама теряет рассудок от постоянного холода, голода и жестокого обращения, за ней приехал адвокат Пулитцера. Он придумал для дирекции лечебницы правдоподобную историю о том, что Нелли Браун ищут влиятельные родные.
9 октября 1887 года газета «Уорлд» опубликовала первый материал из серии «10 дней в сумасшедшем доме». Расследование не просто увеличило популярность газеты и стало сенсационным — оно инициировало судебный процесс против дирекции лечебницы, а также способствовало принятию закона об усложнении процедуры регистрации душевнобольных. Нелли Блай стала звездой журналистики.
Женщина, которая расследует
Став постоянным репортером «Уорлд», Нелли смогла позволить себе уютную квартиру на Манхэттене и тут же перевезла из Питтсбурга мать. Отныне одевалась Нелли только у лучших нью-йоркских портных. Она вообще придавала большое значение внешности и костюму, считая их оружием феминизма. Во время съезда суфражисток Нелли Блай даже выговаривала легендарной активистке Сьюзен Энтони, что ее сторонницы «не похожи ни на мужчин, ни на женщин»: «Если женщины хотят добиться прав, они должны быть максимально привлекательны — просто чтобы их услышали».
Конечно, у Нелли было множество романов — пункт «влюбиться» из своего списка целей журналистка могла смело вычеркивать. Но замуж Нелли не спешила. Зачем? Ведь у нее были жизнь и свобода, о которых не могли мечтать замужние женщины. По вечерам Нелли с матерью или очередным ухажером ходила на бродвейские представления, утром отсыпалась (она обожала спать допоздна), а днем работала.
Почти каждую неделю мисс Блай приносила в «Уорлд» новое громкое расследование. Однажды она раскрыла агентство по продаже детей, притворившись матерью новорожденной девочки. «Девочка? Очень жаль. Мальчики продаются лучше», — сообщили ей в агентстве. В другой раз Нелли нарядилась провинциальной простушкой и «поймала на удочку» извращенца, который заманивал в свой дом девушек и заставлял их пить лимонад, в который тайно добавлял спирт, — и выдала его полиции.
Расследования Нелли стали так популярны, что юмористический журнал «Пак» советовал своим читателям: «Если к вам в офис заходит молодая симпатичная девушка и интересуется вашим бизнесом, говорите: „Не выйдет, мисс Блай!“ — и смывайтесь по пожарной лестнице».
Проводить расследования становилось все сложнее: Нелли начали узнавать. Но она придумала репортаж, который, как ей кажется, станет сенсационным!
Пулитцер решительно отказал. Послать женщину вокруг света? Одну? Немыслимо! Слишком опасно! Нелли не отступала. Уговаривать издателя пришлось несколько месяцев. Наконец Пулитцер, сраженный настойчивостью Нелли и, что более вероятно, перспективой роста продаж газеты, согласился. Решено, корреспондентка нью-йоркской газеты «Уорлд» Нелли Блай одна отправится в кругосветное путешествие. Причем проделает его за 75 дней! Все точно: Нелли бросает вызов самому Филеасу Фоггу, герою романа Жюля Верна «Вокруг света за 80 дней»!
Даже самые преданные поклонники мисс Блай слабо верили в успех. Они лишь надеялись, что Нелли удастся вернуться из кругосветного путешествия живой — не важно, через сколько дней. Ведь ей предстоит пересечь Атлантический океан, Европу, Суэцкий канал, добраться до Цейлона, затем до Гонконга, Японии, пересечь Тихий океан и через Сан-Франциско вернуться в Нью-Йорк. И на всем этом маршруте постараться не только не утонуть, но и не быть убитой, похищенной, съеденной или сморенной экзотической болезнью.
И, разумеется, не иссякали остроты про женщин и их бескрайний багаж с сотнями платьев и украшений. Однако, когда в день отплытия Нелли появилась на пирсе с одной лишь сумкой в руках, шутники смолкли. Похоже, мисс Блай серьезно настроена на победу.
Что было в сумке 40 х 18 см, с которой Нелли Блай объехала весь мир:
три шали;
пара тапочек;
набор туалетных принадлежностей;
чернильница, ручки, карандаши, бумага;
булавки, иголки и нитки;
чашка и термос;
нижнее белье;
запасной корсет;
легкий блейзер и юбка на жару;
носовые платки;
банка крема.
Кругосветка
Первые дни путешествия Нелли почти не выходила из каюты «Августы-Виктории». На нее напал «зеленый монстр» — так романтично называли морскую болезнь. Только у английских берегов болезнь отступила.
Лондон Нелли видела лишь сквозь стекло экипажа, необыкновенно туманную Италию — через стекло поезда. Зато во Франции она остановилась на несколько часов: Жюль Верн и его жена выказали желание принять мисс Блай в своем доме в Амьене.
Встреча прошла очень тепло: мадам Верн расцеловала Нелли в обе щеки на французский манер, а месье Верн пожелал Нелли обойти собственного героя Филеаса в гонке вокруг света. В том же месяце в письме другу Верн писал: «Какая жалость! Такая умная женщина и так обделена природой: тонкая как спичка, ни груди, ни задницы».
Вскоре после итальянского Бриндизи Нелли сняла сшитое специально для путешествия шерстяное платье и вышла на палубу в легкой блузке и юбке. Нелли, сморщив обгоревший носик, жадно высматривала Суэцкий канал, сделавший ее путешествие и путешествие Филеаса Фогга возможным. Увы, канал, напоминавший «большую канаву», ее разочаровал.
Зато яркие краски Цейлона произвели на девушку после выжженной земли Египта и Йемена самое благоприятное впечатление. Нелли еще перед отплытием решила, что не будет покупать сувениры, дабы не нагружать и без того трещавшую по швам сумку. Но от одного сувенира из Сингапура Нелли не смогла отказаться. За три доллара она приобрела обезьянку, которую назвала Макгинти.
24 декабря «Уорлд» проинформировал читателей, что «Нелли Блай проведет прекрасное Рождество в компании американского консула в Гонконге». На самом деле Нелли, воспользовавшись задержкой корабля в Японию, посетила места публичных казней в Гуанчжоу и Храм мертвых.
Между тем на родине слава Нелли росла с каждым днем ее путешествия. Новорожденным девочкам давали имя Нелли, в честь Нелли слагались песни и стихи, информацию о ее перемещениях перепечатывали национальные газеты.
Плавание через Тихий океан проходило напряженно: январские шторма замедлили продвижение Нелли, которой всю дорогу удавалось обгонять расписание. В Сан-Франциско мисс Блай прибыла 21 января. И неожиданно столкнулась с самым большим препятствием на пути.
Небывалый снегопад парализовал железнодорожное сообщение. По крайней мере, официальное железнодорожное сообщение. Пулитцер подсуетился и нанял для Нелли личный чартерный поезд, заплатив неслыханную сумму в 2190 долларов — больше, чем стоило все путешествие мисс Блай по миру.
Нелли прибыла в Нью-Йорк 25 января, ее встречали около 20 тысяч человек. Уличное движение рядом с редакцией «Уорлд» было парализовано на полдня.
Нелли побила рекорд Филеаса Фогга: она проделала путь вокруг света за 72 дня 6 часов 11 минут 14 секунд.
Постскриптум
В 1895 году 31-летняя Нелли удивила друзей и родных: всего через пару недель после знакомства она вышла замуж за 73-летнего миллионера, владельца стальной империи Роберта Симона. То есть вычеркнула третий пункт из своего списка.
Молодожены поселились в четырехэтажном доме Симона рядом с Пятой авеню. Нелли принимала активное участие в бизнесе мужа: ей принадлежало 25 патентов стальных изделий, выпускавшихся на его фабрике. Мистер и миссис Симон часто ездили в Европу, и, казалось, Нелли забыла о своем журналистском прошлом.
Но после смерти мужа и начала Первой мировой Нелли уехала в Европу. Она присылала заметки с Восточного фронта и даже была схвачена немцами: ее приняли за британскую шпионку. Нелли, разумеется, выкрутилась. Она всегда выкручивалась.
Последние годы жизни Нелли в компании овчарки и приходящих секретарш жила в роскошном отеле у Центрального парка. Она вела колонку в популярном издании «Ивнинг джорнал», через которую находила семьи для детей-сирот и помогала обездоленным.
Нелли умерла в 57 лет от пневмонии, отказавшись принимать лекарства. Всегда здоровая и энергичная, она воспринимала лечение как потакание своим слабостям, а уж слабой журналистка не была никогда.
Нелли Блай показала тысячам своих современниц и последовательниц, что жизнь женщины не должна ограничиваться домашними стенами. Женщина может расследовать, путешествовать, писать — жить полной, «мужской» жизнью. Нелли Блай навсегда изменила мир. Последний пункт из ее списка можно было вычеркнуть.
Фото: Getty Images, Legion Media, Wikimedia
