Старые мастера
Лукас Кранах Старший. «Уста истины». 1525–1528Sotheby’s, июль 2015, $14,401 млн
Кранах — да, он всегда был дорогим и ценился, потому что чрезвычайно редкий и в то же время очень известный. Классика классик, так сказать. Его работами гордятся крупнейшие музеи и картинные галереи мира. В свободной (и даже частной, скажем по секрету) продаже они — почти всегда сенсация. И каждый раз их тщательно исследуют со всех сторон умудрённые искусствоведы со всякими микроскопами-рентгенами-ультрафиолетами. Обладание таким раритетом — это эпический повод для гордости. Деньги явно вложены не зря, со временем такая покупка будет только дорожать
Художники XIX века
Гюстав Курбе. «Лежащая обнаженная». 1862Christie’s, ноябрь 2015, $15,285 млн
Курбе, с виду — респектабельный буржуа с пышной бородой, — известен как один из основоположников французской реалистической школы, которая пришла в середине XIX века на смену академизму и стала предтечей искусства импрессионистов. Это как наши передвижники (вернее, исторически как раз наоборот: последние черпали вдохновение у зарубежных коллег) — внимание к состояниям природы и переживаниям человека. Курбе был очень известен в художественно-литературно-философских кругах своего времени, сегодня его работы также представлены во всех ведущих музеях мира. Так что покупатель тоже не прогадал. А выбор сюжета — личное дело каждого.
Импрессионисты
Клод Моне. «Кувшинки». 1905Sotheby’s, май 2015, $54,010 млн
Импрессионисты — этим всё сказано. Моне — один из наиболее известных и дорогих художников этого направления, практически знамя. Популярность его картин и, в частности, «Кувшинок», которые он неоднократно повторял, просто фантастическая. Варианты этой работы представлены в самых авторитетных собраниях, включая музей Орсэ в Париже, Метрополитен в Нью-Йорке и Национальную галерею в Лондоне. Коллекционеры готовы многое отдать за счастье обладания одним из его шедевров, особенно таким. Цена в таких случаях часто даже не имеет определяющего значения.
Модернисты
Пабло Пикассо. «Алжирские женщины» (версия «O»). 1955Christie’s, май 2015, $179,364 млн
Старые мастера работали, ориентируясь на конкретного заказчика: спонсора-покровителя, которого любовно называли патроном, церковный приход, ремесленную гильдию, муниципалитет. Реалисты и импрессионисты стремились запечатлеть порыв ветра, луч солнца сквозь облака, тень сомнения на лице персонажа, предоставляя зрителю самому искать заложенное в произведении послание.
ХХ век создал на арене иную реальность. Художники стали стараться как можно больше запутать и обескуражить зрителя, побудив его на поиски скрытого смысла, — которого зачастую изначально могло и не быть. Это момент, когда маркетинг начинает доминировать над искусством. Коммерческий успех уже зависит не от качества исполнения и резонанса покупателя с заложенной в произведении идеей. Продаётся прежде всего искусственно сконструированная интрига, идея элитарности, «wow-фактор» (по Пелевину). Работы, «понимание которых доступно только избранным», быстро растут в цене: любой мало-мальски состоятельный человек, естественно, стремился приобрести «входной билет» в этот клуб.
То есть художники этой генерации — тот же Пикассо или не менее известный Сальвадор Дали — были прежде всего грамотными и удачливыми маркетологами. Цены на их искусство в результате вышеизложенного высоки. Более того, положение вещей уже проверено временем и стало частью бытия настолько, что уже трудно судить, хорошо это или плохо. Сам же Пикассо в конце жизни признался: «настоящими художниками были Джотто и Рембрандт, я же лишь клоун, который понял свое время». Клоун с весьма дорогими репризами и в первую очередь — за счёт грамотно созданной популярности и ажиотажа.
Послевоенное искусство
Рой Лихтенштейн. «Медсестра». 1964Christie’s, ноябрь 2015, $95,365 млн
Послевоенное искусство представлено многими известными именами. Об самом раскрученном из них — Уорхоле — опять же, не слышал только человек, крепко зажавший уши. Эстетика банки консервированного супа или портрета Мерилин знакома большинству из нас с детства. Контрастность и «кинематографичность» этих работ действительно оказывают завораживающее влияние и оторвать от них взгляд непросто даже зрителю искушённому, — впрочем, если он не неизлечимый сноб и фанат позднего Рембрандта only.
Триумф этого искусства — исключительное торжество промоушена и пиара. Пока не очень ясно, что будет с ним через столетие-другое, когда использованные образы вытрутся из культурных кодов, а стилистика сделается даже не винтажной, а глубоко архаичной. Однако пока желающих предостаточно и за счастье обладать подобными шедеврами многие готовы расстаться с круглой суммой.
Современное искусство
Герхард Рихтер. «Абстрактная картина». 1986Sotheby’s, февраль 2015, $46,306 млн
Оставляющая простор для полёта фантазии, как в случае с Рихтером, или, напротив, слишком очевидная композиция — лишь отправная точка ультрасовременного и актуального искусства. Здесь продаётся даже не «недосказанность», как в случае со многими традиционными произведениями. Продаётся возможность покупателю сказать всё самому — или опираясь на примитивный фундамент, или же, напротив, смело углубляясь в туман.
Другое дело, что в этих поисках очень умело и настойчиво помогают профессионалы иного рода — уже не столько от искусства, сколько от маркетинга в чистом виде. Такая вот эволюция: основная масса прибавочной стоимости сегодня создаётся галеристами и кураторами, продвигающими «нужные» имена и направления. Ибо основа узнаваемости бренда, высокого спроса и роста цен — грамотно выстроенная кампания по нанесению маркера ультамодности на авторов и их шедевры. Без этого они ничем не выделялись бы из огромной массы стилистически схожего материала.
Так, однажды на благотворительном аукционе среди работ любителей и студентов была анонимно «посеяна» вещь самого Дамиена Хёрста — того, который заспиртовал акулу, распилил корову и вообще многое сделал ради популярности. Так вот: она была продана за 400 фунтов (примерно средняя или даже ниже среднего цена на том мероприятии). Когда же истина вскрылась, удачливый покупатель в течение получаса перепродал её более чем за 100 тысяч. Так что образ — ничто, промоушен — всё.
Кстати, непрофессионалы часто удивляются, что у подавляющего большинства — от авангардистов начала века до остроактуальных современных авторов вполне классическое, если не сказать академическое, художественное образование. Однако славу (и доходы) им приносят отнюдь не пейзажи, натюрморты и портреты. С другой стороны, согласитесь, ведь круто сказать, что видишь глубокий смысл и понимаешь гипертекст, которым наполнена картина «два синих треугольника и красный квадрат»? Такое нынче больших денег стоит. Другой вопрос, будет ли оно стоить их завтра и тем более послезавтра.
Скульптура
Альберто Джакометти. «Указующий мужчина». 1947Christie’s, май 2015, $141,284 млн
Джакометти был одним из самых знаменитых скульпторов ХХ века. Мы можем понимать или не понимать его метод, любить больше Нику Аптерос или Венеру Милосскую, но факт, что отливок скульптуры было всего 6 и 4 из них находятся в крупнейших музеях мира, а эта конкретная состарена рукой самого мастера, желание заплатить за неё хренову тучу денег становится вполне объяснимым.
Вообще подобные «заманухи» — одни из самых распространённых среди галеристов и устроителей аукционов. Интересующимся гражданам подробно и с чувством объясняют, в чьих знаменитых коллекциях успел побывать раритет, на каких выставках экспонировался и где на нём крошечный след от ногтя большого пальца самого художника, который что-то подправлял и случайно задел. Как правило, работает безотказно: желание поставить себя в один ряд с великими — очень серьёзный стимул раскошелиться.
Драгоценные камни и ювелирные изделия
Бриллиант «Голубая Луна». Вес 12,03 карата. Добыт в шахте «Куллинан» в январе 2014 годаSotheby’s, ноябрь 2015, $48,468 млн
Ради «лучших друзей девушек» совершались подвиги и преступления, создавались и разрушались государства, выплачивались огромные состояния, наконец. С ценообразованием тут всё, кстати, всё наиболее прозрачно среди областей искусства: караты, характеристики камней, имена предыдущих обладателей, тем более если среди них встречаются особы королевских, султанских и прочих аристократических кровей. Так что здесь как раз калькуляцию можно составить вполне объективную. И удивляться в целом нечему.
Автомобили
Ferrari 275 GTB Competizione. 1966Bonhams, январь 2015, $9,405 млн
Раритетные авто – конечно, замечательные статусные игрушки для больших мальчиков. Многие знаменитые люди владеют подобными раритетами — от нескольких экземпляров до целых гаражей. Да и прокатиться на подобном аппарате — так, чтобы ветер в лицо и восхищённые взгляды окружающих — тоже удовольствие немалое. «Формула», самые популярные автогонки мира, популярны и у многих наших соотечественников (некоторые, кстати, реально разбираются в их перипетиях) и соперничать по степени крутости обладания ими болиды оттуда могут, пожалуй, только с экземплярами из «конюшни» агента 007.
Цена здесь определяется в значительной степени эмпирически: редкостью агрегата и именами предыдущих владельцев, техническое состояние играет не столь большую роль, поскольку найти нужные запчасти (даже оригинальные) и привести авто в презентабельный вид задача в принципе осуществимая. Добавлю лишь, что в наших широтах это хобби не столь распространено — дело, в общем-то, во всём сразу: менталитете, состоянии дорог (гонять реально негде!) и очень длинном сезоне «осень-зима-весна». У нас в основном собирают исторические машины и полувоенные внедорожники, есть даже музей таких раритетов и пара специализированных компаний по их продаже.
Африканское искусство
Женская фигурка народности луба (Демократическая республика Конго), около 1880Christie’s, июль 2015, $9,440 млн
Ну и дижестив – для любителей экзотики и нестандартных решений. Для их коллекционирования в постколониальной Европе и Америке гораздо больше предпосылок и причин, чем в сегодняшней России. Ценообразование диктуется, как всегда, уникальностью, редкостью, художественной ценностью и исторической значимостью, но в данной области это удел прежде всего учёных и знатоков, которые здесь редко (читай — практически никогда) не оперируют подобными суммами.
Так что в нашей стране тема этнического искусства из экзотических регионов не слишком развита. Конечно, в квартирах знакомых нам не раз приходилось видеть привезённые из путешествий африканские маски или бумеранг из далёкой Австралии. Но вот прикупать такие многомиллионные статуэтки наши соотечественники в большинстве своём не готовы. Одно дело — нетривиальный сувенир, экзотика, «изысканный жираф». Совсем другое — артефакты стоимостью в особняк на Рублёвке. Однако — закон рынка — любая незанятая площадка может оказаться перспективной. Так что вполне можно стать на родине первым в этой области собирательства.
