207 лет назад, весной 1815-го, индонезийский вулкан Тамбора решил, что хватит уже дремать, пора оставить пепельный след в истории.
Про такие извержения говорят, что либо «оно было невероятной мощи и сокрушительной силы», либо просто «ого-го!». Оба определения подойдут. Ведь Тамбора ухитрился целиком уничтожить культуру жителей острова Сумбава, а вместе с культурой и жителями — тамборский язык (а то учили бы его сейчас в школе наравне с английским).
В общей сложности вулкан погубил 71 тысячу человек, а звук его взрыва был слышен аж на расстоянии 2000 километров. Последствия также не заставили себя ждать: Тамбора спровоцировала извержения вулканов по всему миру. Вулканический пепел медленно, но верно заполнял небо над земной поверхностью.
В итоге лето 1816 года в Европе и Северной Америке выдалось не просто паршивым, а катастрофически холодным и темным: температура на планете понизилась в среднем на 2,5 градуса.
Собственно, то лето было самым холодным со времен начала регистрации погоды и остается таковым по сей день. Европейцы отдавали себе отчет, при каком важном событии присутствуют: еще при жизни 1816 год получил прозвище «год без лета», а в Америке его обозвали «тысяча восемьсот замерзший».
Неурожай привел к тому, что цены на зерно повысились в 10 раз, и те, кто после наполеоновских войн еще сомневался, эмигрировать ли в Америку, сомневаться перестали. Так что наши жалобы на нынешнее холодное лето — это так, досужие светские разговоры.
Но случилось тем холодным летом и кое-что полезное для человечества. 18-летняя Мэри Годвин поехала со своей сестрой и друзьями — поэтами Перси Шелли и лордом Байроном — на Женевское озеро развеяться. Из-за скверной погоды развеиваться приходилось в четырех стенах. Поскольку телевидение еще не придумали, а Интернет молодежь оплатить забыла, им приходилось читать друг другу. Много. Долго. Когда достойная литература кончилась, решено было придумывать страшилки и зачитывать их вслух.
Однажды вечером Мэри представила на суд друзей историю об ученом, который с помощью электричества оживил сшитые части человечины. История называлась «Франкенштейн, или Современный Прометей», и ей предстояло стать мировым бестселлером.
Байрон, кстати, тоже не прохлаждался. Тем летом он написал первую в истории повесть о вампирах с говорящим названием «Вампир». Когда-нибудь она вдохновит Брэма Стокера на создание «Дракулы». А вот сестра Мэри выбрала более простой путь развеять скуку, биологический, и забеременела.
Надеемся, тебе немного полегчало: приятно знать, что нынешнее лето далеко не самое холодное в истории. Хотя варежки мы бы в дальний ящик не убирали.
