Ты уж извини, но вопрос сам с языка соскальзывает. «Long Road Out of Eden» – ваш первый номерной альбом за 28 лет, а со времени последнего реюниона Eagles тоже немало воды утекло – 13 лет. Неужели вам настолько плевать на быстротекущее время?
Понимаешь, после последнего реюниона группа опять распалась лет на десять. Так что сам считай. В любом случае, по молодости было гораздо легче писать вместе музыку, особенно когда мы все вчетвером жили в моей машине. (Смеется.) Ну а сейчас мы же все патриархи американской музыки. У нас семьи, дети, ранчо по всей стране. Найти окошко, чтобы всем туда прыгнуть и начать писать альбом, очень непросто. Кроме того, на сей раз мы начали рисовать на чистом холсте, безо всяких домашних заготовок. Послушали радио, чтобы понять, вписываемся ли вообще хоть каким-то боком в современную ситуацию, но потом сообразили, что это нам ни к чему: давайте, парни, просто запишем пластинку Eagles, как мы это умеем! Хотя на первых порах, врать не буду, немного побаловались с модным саундом.
Скажи еще, что вы записали пару треков с Тимбалэндом или Доктором Дре.
Ты почти угадал. Как-то мы записали пару вещей, потом сели послушать, и кто-то сказал: «Если честно, это больше похоже на Принса, а не на Eagles». Чья рука потом в мертвой тишине первой дотянулась до кнопки «Стереть», я уже не помню.
В песне «Last Good Time in Town» вы откровенно насмехаетесь над собой. Это песня о рокере, который безвылазно сидит дома на диване с выключенным телефоном и занимается тем, что разгадывает кроссворды и периодически дует в тромбон под старые джазовые пластинки.
Ну да. Все это, однако, не означает, что Eagles превратились в маразматиков. Просто ближе к старости становится очевидно: домоседство – высший кайф. По молодости я периодически забывал, где находится моя берлога: меня там просто никогда не бывало. Все время одолевала мысль: «Так, парень, ты живешь в Лос-Анджелесе, и значит, в это самое время кто-то очень мощно веселится, а ты все пропускаешь. Мне надо пойти в такой-то клуб послушать новую группу, потом пойти на вечеринку, где будут девчонки...» – и так до бесконечности. А сейчас мне нравится просто сидеть дома и ничего не делать. Вообще ничего. Я неплохо узнал себя за последние шестьдесят лет, и мне нравится тусоваться с самим собой.
Ну да, какие уж там девчонки-вечеринки: у тебя самого дочка только что выпустила свой первый диск. Признайся: ты написал для нее всю музыку?
В 1980 году ты выдвигался на пост президента под комическим лозунгом «Халявный газ для всех». Не собираешься попробовать еще раз в этом году, а то кандидаты как-то сильно измельчали?
Не говори, соблазн огромен. Не сомневаюсь, что парня, который нынче на посту, я бы порвал на части со связанными за спиной руками. Сейчас жуткое время для того, чтобы быть американцем. Правительство вконец обезумело. Я много езжу по миру, и мне не нравится, как нас принимают. Многие американцы в наше время, путешествуя по Европе, вообще притворяются канадцами! А дошли мы до жизни такой исключительно по собственной вине.
Если ты вздумаешь баллотироваться, дотошные таблоиды наверняка раскопают в бурном прошлом грешки похлеще клинтоновского «курил, но не затягивался»...
Ну не то чтобы во мне живет мистер Хайд, но иногда серьезный музыкант и солидный мужчина Джо Уолш вдруг превращается в оголтелого юнца, которому доставляет удовольствие звук ломающейся мебели. Поэтому он может запросто разгромить номер в гостинице, как это ни банально. Но, пожалуй, это не мистер Хайд – скорее, такой инфернальный клоун, который прячется во мне.
Ну и последнее. Сколько у тебя гитар?
Наша концертная бригада насчитала как-то восемьдесят, но я периодически нахожу все новые гитары – то под кроватью, то на чердаке. Чаще всего, естественно, не могу вспомнить, где я их купил и сыграл ли на них хоть одну ноту. В любом случае, меня уже пятнадцать лет одолевает склероз: ни черта не помню. Понапрятал, понимаешь, гитар по всей Калифорнии, как чертов Санта-Клаус!
Блюдо: котлета гордон-блю
Актер: Джон Белуши
Игра: мини-гольф
