В среду, 16 марта, президент нашей страны Владимир Путин по видеосвязи выступил на совещании о мерах социально-экономической поддержки регионов. В частности, он сказал, имея в виду «коллективный Запад»: «Как и в 1990-е — начале 2000 годов, они и сейчас вновь, в очередной раз, хотят повторить попытку дожать нас, додавить, что называется, загнать за Можай, как в народе говорят, превратить в слабую, зависимую страну, нарушить территориальную целостность, расчленить в лучшем для них варианте Россию. Тогда у них это не вышло, не выйдет и сейчас.
Да, безусловно, они будут пытаться делать ставку на так называемую пятую колонну, на национал-предателей, на тех, кто зарабатывает деньги здесь, у нас, а живет там, и «живёет» даже не в географическом смысле этого слова, а по своим мыслям, по своему рабскому сознанию» (цитата по официальному Кремля).
Слова про «национал-предателей» и «пятую колонну» вызвали самый сильный резонанс в оставшихся еще в России соцсетях. А откуда взялось это выражение — «пятая колонна», и что оно означает?
Выражение «пятая колонна» в СССР было весьма в ходу. Так называли вражеских агентов (зачастую воображаемых), изменников, шпионов, вредителей и прочие предательские морды, подрывавшие нашу прекрасную советскую Родину изнутри. И вот оно вернулось в наш обиход.
Почему колонна именно пятая и куда делись предшествующие четыре? И кто вообще придумал так говорить?
Скажи начальнику, что скоро будешь, и мысленно перенесись в Испанию, в 1931 год. Постарайся успеть к свержению и изгнанию короля Альфонсо XIII и к провозглашению республики на Пиренеях. В 1936-м руководить страной стал альянс либералов и левых. Консервативным силам это почему-то не пришлось по вкусу. «Хм. А не свергнуть ли нам новое правительство?» — подумали они и приступили к свержению.
Бунтовщиков поддержали армия и церковь, по-соседски помощь предложил итальянский диктатор Бенито Муссолини. В стране, выражаясь шершавым языком учебников истории, вспыхнуло восстание во главе с генералом Франсиско Франко.
Прежде чем захватить телефон, телеграф и Интернет, мятежникам надо было взять Мадрид. Командовал силами франкистов, подступившими к испанской столице, генерал Эмилио Мола. Отец выражения «пятая колонна» — он!
В начале октября Мола по радио обратился к жителям Мадрида: мол, жители Мадрида, кроме четырех армейских колонн у меня есть еще и пятая, в самом городе. Военачальник подразумевал сеть своих сторонников в количестве примерно 20 тысяч штук — тайных агентов, саботажников, диверсантов, разлагателей умов и сочувствующих франкистам. Бойтесь, де, товарищи мадридцы, в самый ответственный момент пятая колонна как выпрыгнет, как выпрыгнет! И разнесет город к лешьей матушке изнутри.
То ли колонна не выпрыгнула, то ли выпрыгнула, но не допрыгнула, то ли ее просто выдумало хитрюганское генеральское воображение Молы, но Мадрид сопротивлялся франкистам еще два с половиной года.
А популярность выражению «пятая колонна» принесла одноименная пьеса 1938 года Эрнеста нашего Хемингуэя. Она про то, как легитимные органы безопасности молодой испанской республики борются с фашистскими вредителями и гадами. Не читал? Зря. Очень жизненно.
Фото: Getty Images
