Как правильно вести себя при встрече с полицией. Эксперимент MAXIM

Как должен отвечать ребенок, если мама угрожает ему: «Вот сейчас позову дядю милиционера, и он тебя заберет»? Ребенок должен отвечать маме так: «Если я буду вести себя уверенно и твердо знать свои гражданские права, дядя милиционер меня тут же отпустит». Увы, дети не знают этого ответа. Не знают его и взрослые, а жаль. Мы решили исправить это упущение и провели серию экспериментов со свирепой столичной милицией. Вооружившись нашим опытом, ты теперь сможешь смело взглянуть милиции в лицо!

Зачем полицейские подходят к тебе на улице? Согласно уставу патрульно-постовой службы, работник полиции, находясь на дежурстве, имеет право останавливать прохожих, если у него есть основания думать, что они правонарушители. Например, ты несешь под мышкой отрубленную голову или материшься в общественном месте. А если нет? Даже в этом случае полиция запросто может заподозрить, что: а) ты давно в розыске; б) у тебя не в порядке паспорт; в) у тебя имеются наркотики и оружие; г) ты хочешь поделиться деньгами.

Психология полицейского понятна: служба и опасна, и трудна, а начальство наседает с проверками, обжалованиями, доносами и кадровыми расследованиями. Есть сотрудники, которых это не страшит: они неподкупно выполняют свой долг, бросаются навстречу опасности и все в таком духе. Но поскольку мы живем в России (некоторые из нас даже в Москве), то со злоупотреблением полномочиями сталкиваемся сплошь и рядом. Оно и понятно: работник полиции чувствует себя хозяином территории, а люди в штатском только с виду все такие гордые, но останови любого - испугается, залепечет и сам же начнет совать деньги.

Конечно, все это мы поняли не сами. Нам это объяснил партнер адвокатского бюро Jus Aureum Александр Железников. Он же вызвался помочь нам на улицах неприютной Москвы, когда мы решили проучить зарвавшихся, нечистых на руку полицейских.

Заручившись помощью адвоката, мы должны были ходить по улицам, стараясь привлечь внимание полиции. А потом отходить в сторону, сжимая в руках диктофон, и запоминать, какими фразами адвокат будет ставить зарвавшуюся полицию на место. Нам нужно было оказать небольшое сопротивление, а затем повести разговор так, чтобы нас отпустили без посещения отделения. Ведь полиция вполне имеет право доставить прохожего в отделение на срок до трех часов для выяснения личности или чтобы провести досмотр личных вещей в присутствии понятых. Вычеркнуть из жизни три часа мы никак не могли. По крайней мере, накануне сдачи номера.

Разруливание всех юридических вопросов Железников обещал взять на себя (при этом он должен был скрывать, что является адвокатом, но так было даже интереснее). Нам оставалось самое сложное: найти полицию на улицах ночной Москвы. Ведь известно, что служителей правопорядка не оказывается рядом именно в тот момент, когда они больше всего нужны. Перебрав все мыслимые приемы и уловки, мы пришли к выводу, что существует лишь один безотказный способ привлечь внимание милиции, не нарушая при этом порядка, - курить папиросу «Беломор», передавая ее тайком друг другу. И началось…

Засада первая

Поиск запрещенных и ограниченных к гражданскому обороту предметов (наркотиков и оружия) при личном досмотре

Остановив тебя, сотрудник полиции может попросить показать карманы и вещи. Ты можешь согласиться, но — сюрприз — можешь и не соглашаться, потому что без понятых и протокола он не имеет права рыться в твоих вещах и прикасаться к ним. Поэтому просьба все вынуть и показать самостоятельно — всего лишь уловка полиции. Если ты намерен действовать в соответствии с законом, тогда требуй двух понятых одного с тобой пола (желательно с местной пропиской), досмотра в помещении и протокола. Если полицейские подозревают, что кроме лишних денег у тебя нет ничего интересного, то, встретив такие требования, они, скорее всего, поленятся везти тебя в отделение и искать понятых. И отпустят. По крайней мере, так должно быть в теории.

Именно эту ситуацию мы и разыграли на Новом Арбате, напротив кинотеатра «Октябрь». Не успели мы и двух раз передать лихо заломленную пахитоску, как перед нами возник наряд.

 — Добрый вечер, молодые люди! — произнес наряд тоном, не предвещавшим ничего хорошего, и продолжил так тихо, что наши карманные диктофоны даже не смогли зафиксировать слова: — Старшина Бурбур ОВД Неразборч… Документики!

 — Вот мой гражданский паспорт, — ответил Александр, протягивая его. - Вы ни разу не нарушили Устав патрульно-постовой службы милиции.

 — Чо? — удивились милиционеры.

 — Вы вежливы и тактичны, обратились к нам на «вы». Впрочем, логично: нас и так двое. Требования и просьбы излагаете в убедительной форме, не оскорбляя чести и достоинства граждан. Обратившись к нам, вы не забыли поздороваться и внятно произнести фамилию и звание, приложив руку к головному убору. Правда, это вышло не слишком выразительно, но мы удовлетворены. Мы удовлетворены? — спросил он, повернувшись ко мне.

Я кивнул.

 — Леонид тоже считает, что удовлетворены, — продолжал Александр. — Далее. На груди у каждого из вас обязательная бляха с персональным номером и кодом подразделения. Эти номера мы запомнили на всякий случай. При наличии обоснованных подозрений вы имели полное право остановить нас, поскольку официально заступили на патрулирование. Ведь вы не просто так нас остановили, а находитесь в официальном наряде именно на этой территории, да? Если нет, это, как минимум, дисциплинарное взыскание. А если да, то ни одного нарушения параграфа 93 УППС вы не допустили. Спасибо вам.

Это крайне озадачило работников правопорядка. Но они сочли наше необычное поведение результатом действия выкуренного «Беломора». Попросили показать «Беломор» и тщательно его осмотрели, а также мостовую в радиусе нескольких метров — не выпало ли чего интересного. Но экспертиза, проведенная опытными милицейскими ноздрями, показала: «Беломор» не содержит запрещенных запахов. И нам было предложено предъявить содержимое карманов.

 — Это просьба или требование? — уточнил Александр.

 — Какая разница? С вами сотрудник полиции говорит!

 — Разница существенная. Сотрудник полиции может обращаться к гражданину либо с просьбой, либо с требованием. Просьбы гражданин выполнять не обязан. А требованиям должен подчиниться. Показать содержимое карманов — просьба, поскольку не существует такой процессуальной нормы, как досмотр на улице без двух понятых и протокола. Такую просьбу мы выполнять отказываемся. И карманы не покажем.

 — Давайте-ка быстро в машину! Проедем в отделение! — привычно решили сотрудники правопорядка.

 — В отделение! В помещение, куда нет доступа лицам, не имеющим отношения к этому процессуальному действию, — охотно рассказывал Александр, пока мы шли к машине. — Вы сейчас произвели административное задержание. Произведем досмотр карманов в отделении в присутствии двух понятых одного с нами пола и под соответствующий протокол досмотра. Вещи при этом мы попросим осматривать в нашем присутствии и в сторону их не носить. Кстати, а где же наша пачечка? — вдруг вспомнил он.

Пачечка к тому времени была еще раз тщательно осмотрена всеми тремя полицейскими и даже передана в кабину водителя, которому тоже не терпелось посмотреть на папиросы, вызывающие необратимое знание законов с первой затяжки.

Взять обратно пачку, побывавшую в руках полиции, мы отказались: попросили вывернуть ее и продемонстрировать, что туда ничего постороннего не подложено. И приготовились ехать в отделение. Но машина трогаться с места не спешила.

 — А чего вы… — полицейские с любопытством заглядывали в салон, где мы разместились на сиденьях, выражая полную готовность ехать. — А чего вы так курите-то на улице? Так откровенно?

 — Как — откровенно?

 — А то сами не знаете… как тут обычно чего курят!

 — Официально заявляем, что находимся в трезвом состоянии и не имеем запрещенных или ограниченных к гражданскому обороту предметов.

 — Вот в отделении и посмотрим…

 — Конечно, поехали!

Полиция переглянулась.

 — Ладно, свободны, — нехотя махнул рукой старшина. — Только время на вас тратить…

Мы ушли легко. Но учти, что иногда полиция может подложить тебе наркотики или оружие (достаточно патрона). Поэтому в начале общения будь начеку, карманы застегни на молнии и придерживай руками, посторонние предметы не принимай и не трогай, а получив обратно паспорт, сразу же полистай страницы — не появилось ли там подозрительных бумажек или пакетиков со смешной травой.

Засада вторая

Поиск запрещенных и ограниченных к гражданскому обороту предметов (наркотиков и оружия) в транспортном средстве

Досмотр транспортного средства по закону можно проводить на улице, но опять же при наличии двух понятых (любого пола) и протокола. В иной ситуации ты можешь вежливо отказаться от досмотра своего авто и попросить стражей порядка исполнить все по закону. Часто бывает, что бланка протокола у сотрудников патрульно-постовой службы с собой нет. И если ты не так уж похож на драгдилера, им будет лень писать протокол от руки и искать понятых.

Тебе, скорее всего, пригрозят поездкой в отделение с последующим помещением в обезьянник на неопределенный срок. Если ты будешь тверд, трезв и уверен в себе, то дальше угроз дело не дойдет. В крайнем случае, тебя выпустят из машины на полдороге. Второй сценарий даже вероятнее: бесчестныйполицейский до последнего будет пытаться взять тебя на испуг.

Но почему-то сидеть во второй засаде, на Пушкинской площади, близ клуба «Гараж», было все равно страшно. На этот раз нас было трое: к нам присоединился главный редактор Маленков. Мы подъехали на машине, где за задним стеклом белела, как флаг, злополучная пачка «Беломора». Вышли и принялись воровато толкаться рядом. Не прошло и десяти минут, как показалась патрульная машина. Пришлось сделать вид, что мы испугались, — оглянуться, одернуть друг друга и сгрудиться еще плотнее. Это сработало: патрульная машина тут же притормозила рядом.

В ответ на просьбу показать документы мы тоже попросили предъявить служебные удостоверения, согласно все тому же параграфу 93. А предъявляя свои паспорта, заметили, что ни в Уставе ППС, ни в других нормативных документах не содержится требования постоянно носить при себе общегражданский паспорт.

Показать карманы мы и здесь отказались, чем сильно разозлили полицию. И полиция решила мстить.

Для начала был осмотрен автомобиль — в присутствии вызвавшихся понятых (из числа прохожих) и с составлением протокола. Увы, в автомобиле главного редактора не нашлось ничего ужасного, кроме пачки «Беломора» и свежего номера MAXIM. Старшина снова попросил нас показать карманы, и мы снова отказались, предложив сделать это в отделении.

Железников был абсолютно уверен, что до отделения дело не дойдет, хотя полицейские продолжали горячиться.

 — Да мы ваше же время экономим! — напирал старшина. — На три часа можем вас задержать!

 — Вы хотите сказать, что ко мне будет применено административное задержание? — удивлялся Александр.- В связи с чем? По закону вы обязаны мне это объяснить. Вы имеете право меня задержать на три часа для выяснения личности. Но вы же видели мой паспорт! Или вы считаете, что он поддельный? Или вы меня подозреваете в совершении преступления? Административное задержание и задержание по подозрению в совершении преступления — разные вещи.

 — А еще проверим, насколько вы трезвый, — парировал старшина. — Что-то, мне кажется, вы употребляли. Можем вас на экспертизу отвезти.

 — От экспертизы я отказываюсь, так как не управляю транспортным средством и вообще не нарушаю порядка. И запрещенных веществ при мне не найдено.

 — Ничего, это мы обязательно найдем! — уверенно пообещал старшина, со значением заглядывая Александру в глаза. И совершенно зря.

 — Вы заявляете это как сотрудник правоохранительных органов? — удивился Железников. — Вы готовы повторить это при свидетелях?

Но старшина не сдавался. Он решительно махал рукой в ответ на все вопросы и требовал, чтобы мы сели в машину.

 — Мы отнюдь не против самостоятельно и по доброй воле подчиниться законному требованию, — объяснял Железняков, пока мы ехали в отделение. — Но если задержаны, то в чем факт правонарушения? Кроме того, мне еще надо сделать звонок и сообщить, что я задержан…

На полдороге к отделению полиции машина притормозила.

 — Посидите часок в обезьяннике, — пообещал старшина. — Сделаем обыск с протоколом, как и хотели. Сами виноваты.

Железников и не думал выглядеть обескураженным:

 — Конечно. Поехали.

 — Показали бы карманы, ничего бы и не было. Почему не хотели?

 — Стеснялись… — ответили мы. — Хотим, чтобы было все по закону.

 — Ладно, свободны. Выходите. Только время с вами терять…

Засада третья

Установление личности гражданина, проверка документов и прописки

В соответствии с Конституцией РФ (если ты имел удовольствие ознакомиться с этим главным нашим документом) гражданин России имеет право находиться в любом ее городе (даже таком городе строгого режима, как Москва) без прописки и временной регистрации. В течение трех месяцев он обязан зарегистрироваться по месту проживания, будь то квартира друзей или гостиница.

Хорошо, если регистрация есть и фотокарточка в паспорт вклеена не вверх ногами. Если нет, предстоит разбирательство.

В принципе, сотрудник полиции не имеет права оштрафовать на улице человека без регистрации, если тот утверждает, что приехал только что и следует в гостиницу. Если человек собирается задержаться в гостеприимном уголке не больше чем на 10 дней, то необходимости регистрироваться нет вовсе. Так что требование предъявить регистрацию в теории легко отклоняется тем аргументом, что ты живешь в Москве совсем недавно. На практике еще лучше работает рассказ о том, что ты только что приехал на попутке и в данный момент направляешься в гостиницу. Кстати, как туда пройти?

В Москве одни люди годами не вызывают интереса полиции, других же проверяют постоянно, даже если они коренные москвичи. Разгадка проста: глаз московского милиционера настроен на поиск приезжих, особенно кавказцев. Чтобы стать невидимым для милиционера, нужно выглядеть как москвич: одежда должна быть безбашенной и самых ярких цветов (приезжий кавказец носит только темное), в ушах гроздья плееров, вид - самоуверенный, взгляд - не замечающий милиционера…

Третья наша засада удалась не столь молниеносно. На этот раз вместе с нами в рейд отправился Человек Без Прописки – Алексей, который приехал из Красноярска учиться на хирурга. Несколько часов мы бродили по улицам Москвы, то и дело останавливаясь и разговаривая, присев на корточки (так делают бывшие зэки, сохранившие эту привычку от долгих пересылок). Мы уже отчаялись, когда к нам подошли двое в погонах и попросили документы.

 — Та-а-ак, — произнес сержант, листая туда-сюда паспорт нашего друга. — А где московская регистрация?

 — Алексей приехал в Москву на срок, не превышающий десяти дней, — бодро ответил за него Железников.

 — Билеты покажите. Командировочное удостоверение…

 — Приехал посмотреть город. Жить буду в гостинице. Меня подвезли на попутной машине знакомые, — подал голос Алексей.

 — Не пойдет, — покачал головой сержант. — Нет билетов — показывайте талоны заправочных станций. Или готовим штраф…

Алексей вопросительно глянул на Железникова.

 — Согласно презумпции невиновности, — начал Железников, — доказательства правонарушения должны представить вы, а не он. Далее. На основании какого закона вы требуете штраф?

 — Административное законодательство. Проживание без паспорта и прописки, — заученно ответил милиционер.

 — В соответствии с положениями, принятыми правительством Москвы, гражданин России может не регистрироваться до трех месяцев. Кроме того, мы находимся на улице, а не в жилом секторе. Поэтому событие и состав административного правонарушения отсутствуют. Вы должны доказать факт незаконного проживания гражданина в течение определенного времени в определенном жилом помещении. Как вы это сделаете? При составлении протокола вам предстоит указать точный адрес места совершения правонарушения. Что вы укажете? После того как копию протокола вы вручите гражданину, ваши действия будут обжалованы.

 — Жалуйтесь сколько угодно… — хмуро буркнул сержант. Свободны! — торопливым движением он сунул нам паспорта и удалился, ведя под руку опешившего напарника. Нам ничего не оставалось, как возликовать.