Владимир Георгиевич, у меня такое ощущение, что основные успехи землян в деле освоения космоса случились 50 лет назад и с тех пор мы даже разучились делать то, что умели.
Из космического бума конца 1950-х — начала 1960-х выдавили по максимуму идеологический продукт. Тогда это было удивительно, и народу больше говорили, чем на самом деле совершали. Ну что такое первый спутник? Банка металлическая. Что такое первый человек на орбите? Это просто баллистическая ракета, которая вышла на орбиту, и в ней человек. Советский Союз, конечно, сорвал куш в первые годы космонавтики. Все первое было у нас: собачка, человек, два человека, женщина и так далее. Ну и была борьба за Луну, потому что Кеннеди эту борьбу стимулировал. Мы их обогнали на первом этапе, и им надо было наверстать. Они смогли потратить гигантские ресурсы, и паритет был восстановлен. Наш первый спутник, наш первый человек в космосе, но их первый человек на Луне. Однако с начала 70-х речь шла только о научных исследованиях, оборонных и хозяйственных работах на орбите, поэтому уже ничего такого взрывоподобного обществу нельзя было продемонстрировать.
А почему есть ощущение, что развитие остановилось?
Это ощущение есть только у посторонней публики. На самом деле научная сторона космонавтики очень активно развивается. Посмотрите, за последние годы куда мы, человечество, только не долетели! Венера исследована — и на поверхности, и вокруг. Марс — нам сильно не везло, а американцы его исползали марсоходами, спутники многих стран вокруг него непрерывно летают. А дальше Марса улетели только американцы. Юпитер, Сатурн, Уран, Нептун, Плутон несколько лет назад — все это американцы.
Там тоже уже что-то вертится?
Юпитер и Сатурн имели искусственные спутники: много лет вокруг них летали аппараты «Галилео» и «Кассини». Мимо Урана и Нептуна пролетели просто не останавливаясь. И, наконец, два года назад — мимо Плутона. Кто мог бы подумать, что мы когда-нибудь долетим до Плутона! Ведь он бог знает где!
Просто в других областях прогресс идет зримо: в транспорте, в коммуникациях. А в космосе...
А вот давайте начнем с транспорта и коммуникаций. GPS стала нас водить по свету, появились навигаторы. А что это, если не космонавтика? Люди забывают, что это космонавтика, она подарила нам всемирную навигацию, а это огромные затраты, десятки спутников на орбите. Наша ГЛОНАСС, американская GPS, европейская «Галилео». А у китайцев своя, у японцев своя, у индийцев своя навигационная система!
Есть не только ГЛОНАСС и GPS?
Конечно. Но европейская система еще не полностью готова, китайская «Бэйдоу» пока только на Китай и его юго-восточные окрестности работает, то же — индийская и японская.
Все, что 50 лет назад было сложно, дорого и громоздко, сейчас стало просто, дешево и компактно. Кажется, что и с космическими полетами это должно произойти...
Так это и стало просто. Посмотрите на организацию Илона Маска. На программу «Аполлон» работали сотни тысяч людей, тратились огромные государственные деньги. Сейчас несколько тысяч молодых людей под предводительством одного крутого инженера-бизнесмена Илона Маска могут позволить себе сделать лучшую в мире ракету. Falcon Heavy — это самая мощная ракета.
Но все же человек из орбиты до сих пор не вырвался.
Нет потребности. Почти все, что делается в космонавтике, подчинено военным задачам. А военным не надо далеко летать — у них цель здесь, на Земле. Все, что за пределами Земли, сегодня представляет только научный интерес. На это выделяют небольшие деньги, сотни миллионов, полтора-два миллиарда в год. Но это не те деньги, на которые человека можно куда-то посылать. Программа «Аполлон» стоила 25 миллиардов долларов 1960-х годов, сегодня это примерно 120 миллиардов.
То есть, если бы сейчас была хотя бы холодная война, успехи космонавтики…
…были бы, конечно, более внушительными.
Три вещи, которые мы больше всего ждем в отрасли:
1. Термоядерный синтез. Дешевый и безопасный источник энергии, топливом для которого может быть гелий-3, содержащийся в лунном грунте.
2. Благодаря этому — возвращение на Луну.
3. Система постоянного мониторинга неба. Сегодня мы не можем защитить Землю от космических угроз, и Челябинский метеорит это наглядно показал. Мы сейчас создаем новое поколение телескопов, способных видеть далеко и во всех направлениях. Небольшое семейство таких телескопов астрономы МГУ уже установили по всей территории России, в Южной Африке, на Канарах, в Аргентине. Астрономы других стран заняты тем же. Где-то к 2022 году телескопы, контролирующие все небо в автоматическом режиме, будут созданы.
Вообще, есть ли какой-то экономический смысл лететь на Марс или на Луну?
Пока никакого. На Луну полеты освоены, их можно повторять сколько хочешь. Экономический смысл появится, как только начнет действовать термоядерная энергетика на Земле. Это не атомные станции, где уран распадается. Наоборот, это станции, где происходит синтез, слияние элементов: из водорода рождается гелий. Термоядерная энергетика — это старинная мечта человечества, потому что ресурсов для нее довольно много. Тяжелый изотоп водорода, дейтерий, — его в земных океанах сколько хочешь. Сейчас первая международная термоядерная станция строится во Франции общими усилиями: и мы участвуем, и американцы. Если она покажет себя хорошо, если будет генерировать больше электричества, чем затрачивается на ее поддержание, то такие станции на Земле будут расти, они почти безопасны. Атомные все-таки опасны. Но особо ценный ресурс для термоядерной энергетики — это легкий изотоп гелия, гелий-3. Его на Земле практически нет, а на Луне он есть в тонком слое лунного грунта в немалом количестве. Гелий-3 намного эффективнее земного дейтерия, примерно как каменный уголь по сравнению с деревом. Если термоядерная станция окажется экономически приемлемой, то за гелием-3 все тут же ринутся на Луну. Это решится через два года. Построят лунные базы, роботы будут ползать, верхний слой грунта снимать и туда-сюда летать. До Луны всего три дня лету.
Так, а что тогда с Марсом?
С Марсом никакой экономической перспективы, конечно, нет, и вряд ли она в ближайшие столетия будет. Там нет ничего интересного, ну ровным счетом ничего, кроме возможности жить. Возможность жить там есть. Она не намного хуже, чем, скажем, у нас в Антарктиде или на океанском дне.
Но там же нет атмосферы!
У нас на МКС тоже нет атмосферы, ее делают руками. Да, это будет всего лишь база под куполом, но тем не менее отдельное от Земли место, которое гарантирует нам, что если с Землей что-то случится, то на Марсе сохранится колония. Это важно! Небольшая колония на Марсе может хранить очень ценные земные ресурсы, а именно информационные. Своеобразный бэкап нашей цивилизации. Еще интереснее найти марсианскую жизнь как таковую. Тогда мы для биологии вдвое расширим поле деятельности.
То есть это чисто научный интерес.
Да, чисто научный. Но, когда генетики начинали свои исследования, тоже никто не думал, что сейчас будут лечить генетические заболевания. Любая фундаментальная наука через несколько десятилетий входит в нашу жизнь полезными вещами. Мы не знаем, чем Марс войдет, но безусловно войдет.
Терраформирование — ремонт планет под заселение. Как вы относитесь к этой концепции?
Думаю, это фантастика. Мы прикидывали, что можно из Марса сделать и какими усилиями. Наших энергетических ресурсов ни на что не хватит. Наш самый большой ресурс — это атомные бомбы, но мы ими и десятую долю полярной шапки на Марсе не растопим, даже если весь арсенал туда сбросить. Есть более изящные способы. Например, рядом с Марсом летает много тяжелых астероидов, и если немножечко одному-другому траекторию повернуть, то они упадут на марсианский полюс. И вот они-то как раз растопят все. Планета содрогнется, лед испарится, и в атмосферу влетит немножечко паров воды. Атмосфера от этого намного благоприятнее не станет. Ну, чуть-чуть поплотнее, чуть-чуть помокрее станет, но это не та атмосфера, в которой мы могли бы дышать. Так что все равно придется в замкнутых помещениях жить и воздух делать искусственно. Мы это умеем делать, энергии на Марсе сколько хочешь, атмосферка прозрачная, солнышко светит. Да, на марсианском экваторе как в Москве: летом в полдень плюс 15—20. Правда, зимней ночью минус 120 градусов, перепады температуры там сильные. Но в подземных жилищах вполне можно жить, у нас в метро тоже нет перепадов температуры.
Вы смотрели фильм «Марсианин»?
Конечно, я даже был научным редактором русского перевода книги. Книжка намного интереснее! В смысле кинотехники здорово сделано, прямо веришь. А в смысле научном, конечно, не похоже ни на что, потому что герой, по-моему, четыре года бегал по поверхности Марса, пока ждал спасателей. На поверхности Марса уровень радиации такой же, как в открытом космосе, а там человек больше года не проживет.
Скафандр не может защитить?
Ну что вы, скафандр не защищает от радиации.
А космический корабль?
Давайте разделять: те, кто у нас работает на орбите вокруг Земли, раза в три-четыре меньшей дозой радиации облучаются, чем те, кто полетит вдаль от Земли — на Луну, на Марс… Причин несколько. Когда ты летаешь близко от Земли, планета половину радиации берет на себя, на тебя падает только с одной стороны. Земное магнитное поле отсекает солнечные космические лучи, они довольно опасные. И, наконец, атмосфера. Кажется, что МКС летает в космосе. На самом деле она летает на высоте 400 километров от Земли, где до черта еще воздуха, именно поэтому она так низко летает. В этих верхних слоях атмосферы поглощается довольно много радиации. Все это примерно раз в пять-шесть снижает дозу, которую получают космонавты. И все равно им не разрешают летать больше года. Космонавтам же, которые к Марсу полетят, месяца три от силы можно провести в таких условиях, а перелет на Марс девять месяцев длится. Это единственное препятствие сейчас для полетов человека на Марс. Сделать тяжелую ракету? Да, делали. Такая же, как на Луну летала, и на Марс бы полетела. Это не проблема. Но с радиацией пока никто не умеет бороться, для этого очень толстые стенки нужны, а их ни одна ракета не поднимет.
А «Звездные войны» вы смотрите?
Любимый фильм моей юности. Правда, последнюю серию не смотрел, я уже вырос, наверное.
Как вы вообще попали в эту область?
У меня и многих моих коллег — я это специально выяснял — путь в науку был однообразный. Где-то в 3—4 классах средней школы начали активно поглощать Жюль Верна. Тогда это была бомба для нас! Ну а потом Конан Дойль, Ефремов, Стругацкие… Пошло, и пошло, и пошло… Где-то в 5—6 классах начала наука увлекать, не просто фантастика, а уже физика. Я думал, что физиком буду. Но это были те годы, когда одно за другим открытия в астрономии и астрофизике происходили, 63-й, 65-й, 67-й годы... Открыли реликтовое излучение, квазары, радиопульсары… Невозможно было не повернуть в сторону астрономии, ну я и повернул.
Что бы сказал тот мальчик, если бы ему показали вас сегодня?
Что бы он сказал? Что неожиданно хороший результат получился! Я жил в провинции, сначала на Урале в маленьком городишке, потом Волгоград, тоже весьма провинциальный город, откуда ученые редко выходят. Я бы не поверил, что местом моей почти всей остальной жизни будет МГУ и ведущий астрономический институт. Это удача большая, что так сложились все обстоятельства. Я считаю, это просто счастье всей моей жизни.
А космическая наука? Тот мальчишка, он бы удивился или разочаровался?
Удивился бы, конечно! Будучи вполне зрелым ученым, я искренне верил, что не при моей жизни будут открыты планеты у других звезд, я понимал, как это трудно. И вдруг в конце 90-х начали открывать эти планеты, и я понял, что перешагнул ту эпоху, на которую рассчитывал, что я прожил достаточно долго, чтобы свершилось что-то для меня невероятное. Или такая вещь, как расширение Вселенной. Все мы знали, что Вселенная расширяется, это еще с начала XX века было понятно, все мы были уверены, что она расширяется замедляясь, и это расширение на нет когда-то сойдет… И вот открыли, что она ускоренно расширяется! Слово «антигравитация» только в фантастических романах присутствовало, в науке это вообще был какой-то фейк. Что такое антигравитация? Не может быть, нет такой силы в природе! А она есть!
А что такое антигравитация?
Она существует. Уже около двадцати лет мы знаем, что в больших масштабах Вселенная управляется антигравитацией, то есть всемирным отталкиванием всего от всего.
То есть расширение Вселенной — это не инерция Большого взрыва?
Инерция должна была постепенно сходить на нет, потому что все притягивается друг к другу. Как камень, брошенный вверх, постепенно замедляется, так же и галактики, как мы думали, тормозятся и, возможно, остановятся. Но выяснили, что они удаляются друг от друга все быстрее и быстрее.
Гравитация — это притяжение масс, а антигравитация — отталкивание масс?
А этого пока никто не знает. Сами ли массы отталкиваются, или между ними среда какая-то… Мы ее пока называем «темная энергия», чтобы как-то обозначать, а что это на самом деле — не знаем.
Владимир Георгиевич, а вы бы сами хотели в космос полететь?
Я с детства не мог качаться на качелях, и этого уже было достаточно, чтобы понять: космонавт из меня не выйдет, вестибулярный аппарат слабый. И, честно говоря, никогда не хотел еще и потому, что быть исследователем интереснее, чем морской свинкой, а я понимаю, что космонавт — это все-таки объект исследования, а не сам исследователь. Единственное место, куда бы я хотел полететь, — это Луна, потому что там для астронома очень интересные условия. Кстати, напомню, что там несколько телескопов работает, там было бы чем заняться астроному.
Falcon Heavy — это важно?
Конечно важно! По многим причинам. Сегодня нет мощных ракет, которые могли бы куда-то вообще людей возить, кроме как за 400 километров от Земли, на МКС. «Шаттла» уже нет, «Сатурн-5» тоже в музее. Идея сделать мощную ракету давно витает у государственных агентств — и у НАСА, и у Роскосмоса, и у Китая. Но никто пока не сделал, государства очень неэффективно тратят деньги. Воруют или перестраховываются — в любом случае, не сделали такую ракету. Военным она уже не нужна. Была эпоха, когда военные мечтали о тяжелых ракетах, чтобы боевые станции...
Извините, «тяжелые» — это что?
Ну, это значит вывести на орбиты порядка 100 тонн за один присест. Сама ракета весит 3000 тонн — это топливо и двигатели. И там 100 тонн полезной массы, капелька наверху. Так вот, военным она вдруг разонравилась. Военные сказали: «Что? Одну боевую станцию за огромные деньги, которую небольшой ракеткой можно сбить? Да нет, мы сделаем по-другому, мы запустим десятки тысяч маленьких спутников, которые ничем не убьешь. Или хорошо, тысячу собьете чем-то, больше у вас ракет нет, а остальные тысячи — наши». Знаете, сейчас продают кубсаты — это такие спутники, 10 х 10 х 10 сантиметров, весят около 1,5 килограмма. Вы их можете купить в магазине. Там все основное есть для связи с Землей, для энергопитания, даже для того, чтобы правильную ориентацию поддерживать. Туда свой прибор можете вставить и за малые деньги запустить. Что-то там порядка 150–200 тысяч долларов за запуск, как за дополнительную нагрузку. Всегда есть место на любой взлетающей ракете. И он у вас будет работать, летать вокруг Земли. Если ваш прибор большой — два кубсата, три кубсата, стандартные блоки. В последние годы радиолюбители этим увлекались, какие-то университеты запускали свои спутники, мы запускали. А сейчас военные решили: «Облако кубсатов — это то, что надо! Попробуйте стаю комаров расстрелять из пистолета!» В общем, военные потеряли интерес к тяжелым ракетам. А без них нет полетов человека куда угодно, включая МКС, и уж тем более на Луну или Марс. И тут вдруг Маск со своей тяжелой ракетой! Он, конечно, рекламирует это как «повезу всех на Марс», но прекрасно понимает, что человек на Марс не долетит из-за радиации. Скорее всего, он мечтает на этой тяжелой ракете выводить облака маленьких спутников для прямого космического Интернета. Сейчас мы пользуемся им через кабель, в котором есть краник, которым можно отключить всю страну от Интернета. А Интернет из космоса не боится никакого контроля. Прямое телевизионное вещание на домашние тарелки уже давно идет. Теперь будет Интернет.
Но ТВ в одну сторону идет. А как обратно? Как я буду добивать своим телефоном до спутника?
Вам нужно на 600—900 километров сигнал бросить. Это передатчик размером с книгу, мощностью 2—3 ватта примерно. Он дома будет стоять, и никто не придет и не отключит: это ваша личная собственность. Вы его под подушку можете спрятать, и Интернет неконтролируемый будет вообще. Вот это сильная идея. Причем в любой точке Земли, не только в городах.
Как это получается? У нас работают в отрасли десятки, сотни тысяч людей, и они не могут, а у него фирма четыре тысячи человек — и он может!
Ну, эти тысячи, конечно, не все делают. Это американская экономика работает на проект. Четыре тысячи обеспечение пишут и собирают из заказанных по сторонам блоков: тут двигатель купил, там начинку для ракеты. Если нет такой инфраструктуры в стране, то все приходится делать своими руками, как у нас. Америка гораздо эффективнее в техническом смысле.
Главная угроза. Я боюсь, что интеллектуальная прослойка российского общества окончательно покинет страну. Она покидает ее и так, но мы стараемся ее воспроизводить. Я в целом не поклонник Советской власти, но в советское время умели это делать на уровне государства – поддерживать те направления, которые вытаскивали из глубинки креативных ребят. Их надо постоянно вытаскивать и создавать им условия для работы. Сейчас государственная политика почти на нуле в этом отношении. Нужна государственная политика поддержки университетов, сильных школ, тогда будет происходить насыщение страны умными, талантливыми, креативными людьми, а не проходимцами, ворами и чиновниками, которые не умеют работать. У нас есть все ресурсы, кроме человеческого, его качество снижается, а в остальных культурных странах оно растет. Они черпают все лучшее со всего мира, а мы, наоборот, отдаем свое лучшее, не воспроизводя его. И это очень печально. Это главное. А с остальными проблемами, я думаю, справимся.
Ну и тогда вопрос: что происходит с российским космосом сейчас?
Да ничего особенного. Я думаю, это миф, что российский космос стал хуже. В советское время нам ведь доносили только об успехах космонавтики и никогда не говорили о неудачах. Пример из моей молодости. 1959 год, мы запустили первый аппарат «Луна-3», который облетел вокруг Луны, сфотографировал невидимую с Земли ее часть, все замечательно. Прошло несколько лет, надо было мягко сесть на Луну — и мы сели. Первые посадили советский аппарат «Луна-9» в 1966 году. Ура, наши достижения! И никто не заинтересовался, куда делись «Луна-4», «Луна-5», «Луна-6»... Только сейчас мы узнали, что перед тем, как мягко посадить аппарат на Луну, было одиннадцать неудачных попыток! Никогда никто про это не рассказывал. Если бы сейчас произошло одиннадцать неудач подряд, то космос закрыли бы. А тогда — нет. Про неудачи молчим, про удачи трубим. Так что нынешняя отечественная космонавтика не хуже советской, а может, даже более эффективная и надежная. Но в темпах она, конечно, сильно отстала. Китайская просто как из пушки развивается, американская — сами видим как, и государственная, и частная. Мы летаем на своих «Союзах», которые были созданы в середине 60-х. Купи сейчас автомобиль модели середины 60-х — да кому он нужен? А вот космонавтика у нас застыла на том уровне, который обеспечивает военные потребности, а научные никому не интересны.
А что с кадрами?
Кадры стареют. Я недавно ходил на предприятие, где делают наши ракеты, королёвское, и в ожидании своих друзей у проходной стоял. Передо мной на работу проходили сотрудники предприятия, почти все старики. Поколение уходящих людей. А молодежь не идет, хотя условия вроде бы неплохие. То ли не видит перспективы, то ли мало платят, не знаю почему.
Понятно. Давайте немного пофантазируем. Я правильно понимаю, что вся космонавтика ограничена проклятием реактивного двигателя?
Пока да, конечно. Но идеи есть. Прежде всего сам двигатель мы можем модифицировать. Сегодня мы выбрасываем то, что сгорает, - оно же энергия и вещество, которое отстреливается от ракеты. Но вообще их можно разделить: источник энергии один, а выбрасывается нечто другое. Это уже в небольшом объеме создано, называется «электрические реактивные двигатели». То есть летит космический аппарат, у него панели солнечных батарей, он от Солнца хорошую энергетику на борту за счет этого получает. И баллон, например, с каким-нибудь благородным газом, пусть будет ксенон. Газ ионизуется, то есть электроны отрываются от протонов, их разгоняют как в старых телевизорах, в электронно-лучевых трубках, — такая же пушечка стоит, только очень мощная, и выкидывает эти заряженные частицы из ракеты в одну сторону. Масса меньше, но вылетает намного быстрее, возникает реактивная тяга. Сейчас уже летают такие малые аппараты вокруг Земли. Тяга пока небольшая, но за месяц может постепенно разогнать аппарат и даже вырваться из Солнечной системы, только надо будет два-три года разгоняться. Потом солнечного света уже будет не хватать, надо ядерный реактор ставить на борт этого корабля. А ядерную энергетику боятся в космос выводить, потому что, не дай бог, она грохнется на Землю, а такие случаи были... Но если аккуратненько это сделать, то это будет очень эффективно. Это, так сказать, ближняя перспектива космонавтики/
Космический лифт — что вы об этом думаете?
Пока фантазия, потому что нет материала. Идея простая: у нас летают вокруг Земли сейчас сотни геостационарных спутников, каждый висит над своей точкой земного шара — и ни вправо, ни влево. Остается только канат опустить на Землю с этого спутника и по этому канату лифт гонять туда-сюда. Это бы удешевило космонавтику в сотню раз, потому что лифт на электричестве работает, а оно почти ничего не стоит. Канат пока непонятно из чего сделать. Длина — 36 тысяч километров, ни один канат такой длины собственного веса не выдержит. Есть наметки — углеродные нанотрубки. Из них пока умеют делать только микроскопические объекты. Как только мы научимся солидную пряжу из нанотрубок плести, так сможем сделать струну толщиной в человеческий волос, на которую можно будет подвесить автомобиль. Это очень прочный будет материал, он как раз обеспечивал бы космический лифт. Но такого каната пока никто не сделал.
Очень хочется сразу телепортироваться в другой конец Вселенной. Что насчет кротовых нор?
Ну, это почти полная фантастика. Она только в математике реализуется: пространственно-временной туннель между черными дырами. Шагнул в одну из них и сразу же вылетел из другой, на другом конце Галактики. Формально это возможно. Черные дыры — это объект, который мы практически уже в руках держим, мы их обнаружили. И могут быть две черные дыры, связанные топологической трубкой, которая как бы сворачивает пространство в два листа и протыкает между ними проход. Формально — да, но математика нас предупреждает, что это неустойчивая вещь, это все равно что сделать трубопровод из папиросной бумаги, которая тут же сомнется, сломается, никак себя не удержит. Нужен какой-то агент, который эту кротовую нору изнутри будет распирать, поддерживать. Черная дыра — это просто гравитация, гравитационный объект, который все сжимает. Нужна антигравитация. Вот как только мы ее открыли в виде этой темной энергии, сразу идея про кротовые норы опять стала обсуждаться. Антигравитация в природе есть, осталось только ее приручить, научиться ею пользоваться. И, может быть, кто-то уже научился и по Вселенной путешествует вот так: был здесь, сделал шаг — и уже там.
Да, раз заговорили, не могу вас не спросить: что вы думаете о возможности неземной жизни? Одиноки ли мы во Вселенной, профессор? Верите?
Слово «вера», конечно, не для нас. Для ученого работает статистика, она всегда смотрит, что в природе реализовалось, что в природе могло бы реализоваться. И вот, глядя на природные объекты — живые существа, галактики, звезды, планеты, — я нигде не вижу одиночных объектов. Природа неэкономна: если она что-то создает, то создает во множестве экземпляров. И только живое разумное существо — один вид на одной планете? Это странно! Мы столько планет уже пооткрывали подобных Земле! Десятки — точно, с такой же массой, с атмосферой, скорее всего. Жизнь — не такая хитрая штука, чтобы ее природа здесь сделала, а на другой планете не сделала. Ну а разум — нормальный продукт эволюции, который позволяет выжить, ничего загадочного в этом нет. Я уверен, что есть, я уверен, что надо искать с ними связь, потому что крайне интересно было бы поболтать с другими разумными существами.
Мы не боимся?
А нечего бояться. Биохимия их не может быть похожа на нашу, это уникальная вещь, так что съесть они нас не могут — не усвоят, подавятся. Заразить друг друга мы не сможем по той же причине. Я был бы не против, если бы это была цивилизация компьютеров: умный компьютер не менее интересен, чем умное существо из плоти и крови. Конечно, мы их ищем. И вроде мы нащупали эффективный метод. Надо искать произведения более совершенной техники. Какие это могут быть произведения? У нас на Земле самое заметное произведение техники на сегодняшний день — наши военные радары. Телевизионные башни потихоньку умирают, радиопередатчики умирают, а вот локаторы становятся все более мощными, и они прощупывают пространство, стреляя своими импульсами, получая отраженный сигнал. Но практически вся энергия импульса уходит в дальний космос. В этих импульсах нет никакой информации, то есть это просто бабах электронный, и мы похожие сигналы получаем из космоса. Есть программа SETI — поиска внеземных цивилизаций. Она не нашла сигналы, в которых мы бы обнаружили логику закодированную, но ведь в военных радиоимпульсах тоже нет никакой логики, это просто радиоимпульсы. И мы несколько сотен таких бабахов из космоса за прошедшие годы получили. Кто знает, может, это и есть их противоракетная оборона? Это первое. А второе... Похоже, что любая цивилизация ненасытна в плане энергии, мы все больше и больше ее хотим. Скоро земные ресурсы будут исчерпаны, мы начнем только солнечные потреблять — это хороший ресурс. Но как? Всю Землю покроем панелями солнечных батарей? Нам этого мало будет. Мы выйдем в космос и будем хватать все больше и больше солнечных лучей. Чем это кончится? Мы всю нашу звезду закроем от посторонних лиц панелями батарей. В результате звезда станет почти невидимой, хотя какие-то промежутки между летающими батареями останутся. И звезда наша будет издали казаться неправильно мигающим источником света: то ее перекроет одна панель, то другая. Мы нашли пару таких звезд. За последние три года — это была буквально бомба в астрофизике — мы нашли звезды, которые светятся-светятся и вдруг — бам! — выключаются. Проходит несколько месяцев, и — раз! — она опять начинает светить. Такое впечатление, что по орбитам вокруг нее летают какие-то здоровенные перехватчики ее света. Вот это сейчас очень важная тема, наблюдают эту пару звезд. Одну мы, конечно, исключили, она все-таки природная, там облака пыли летают. А вот вторую пока не можем понять — такое впечатление, что это и есть так называемая «сфера Дайсона». Это старая идея американского физика Дайсона, который сказал, что надо звезду закрывать, не терять ее лучи, перерабатывать их в электричество, и предложил примерную конструкцию такой панели, которая охватывает звезду. Похоже, они ее там строят.
С ума сойти! И, кстати, о вере. Как вы относитесь к тому, что в России стали освящать космические корабли?
Как я могу к этому относиться? Во-первых, я атеист, как и большинство естественных ученых, естествоиспытателей, поэтому сама религия меня просто не интересует. А то, что в высокую технологию пришли попы с метелками, водой и кадилами, ну... Недавно один мой коллега подвел статистику неудачных запусков за последние лет семь, и оказалось, что среди освященных ракет, в основном на Байконуре, больше было неудач, чем среди неосвященных. Шутка, конечно, но мне кажется, что это просто два шага назад, в средневековье. Кому это может нравиться? Только совсем темной публике. Не знаю, не знаю... Я представляю себе инженеров, которые создают эту технику, и вот рядом с ними ходит малограмотный поп и машет своим кадилом. Еще и это должно оттолкнуть молодых креативных ребят заниматься космосом. Ну не должно это смешиваться! Да, для больных старушек, для убогих, тех, кого надо утешить и у кого нет другого смысла в жизни, — для них религия, наверное, полезная психотерапия. А как идеология страны, которая хочет выйти на передовые рубежи техники, религия просто тормозит молодых людей.
