Беззвучная девочка
Жила-была девочка. И тут надо заметить про нее, что такие, как она, очень любят военные порядки. Чуть что — сразу становятся в строй.
Причем девочке не важно — стоять по росту или просто так, в разнокалиберном ряду. Ей важно быть рядом с другими. Чувствовать плечо, что называется. Потому что у нее вообще плохо с равновесием: когда она одна, то эта девочка может сразу свалиться, тем более если она худая. Если она толстая, то она еще продержится стоя. Но недолго.
Потому что ног у нее нету. Как и рук. Полный инвалид эта девчонка, бедняга. Головы у нее тоже нет, поэтому, можно подумать, она глухая и немая. И слепая к тому же. Но она, если трезво подумать, — главная богиня мира, перед ней склоняются все.
Склоняются и стараются понять, что она хочет им сказать (без единого звука, заметим). У нее есть такой особенный язык, беззвучный. Который передается сам собой, по воздуху или даже в безвоздушном пространстве. В космосе, в вакууме, в подводной лодке на дне моря. Как будто бы напрямик от ее ума вашему уму (если он у вас есть). Единственное условие — нужно только хоть немного света, в темноте девочка молчит.
Правда, есть такие специально обученные люди, которые вслух произносят то, что она в себе таит. Но их не так много. Поэтому каждому приходится понимать богиню в одиночку. Даже маленьким детям. На это уходит время.Но, когда вы поймете ее тайный язык, этой великой безголовой и бессердечной богини, как вам легко станет жить! Как вы начнете разбираться во всем, как все станут вас уважать — если, конечно, вы запомните то, что богиня вам сообщила, только вам, тайно и тихо.
И поэтому отдельные люди не могут расстаться с этой богиней. Они так и живут, таская с собой ее кургузое тельце и каждую свободную минуту вникая в ее речи.
Она никого не пропустит: кто захочет, с тем она и говорит.
Она рассказывает обо всем. То, что мы вообще знаем, мы знаем от нее.
И сейчас, именно сейчас, она с тобой тоже беззвучно говорит.
Книга.Оно, слуга народа
Жило-было Оно. Про него нельзя было сказать, что у него легкая судьба, потому что характером Оно не удалось. Сразу предназначило себе главную роль, буквально от рождения.
Пошло служить людям, человечеству в целом. Замашки ой-ой-ой, хотя рылом Оно не вышло, да и вообще было неказистое. Но это никогда ни одному главе мира не мешало. Уж сколько уродов грабасталось на самую вершину!
Да и характером Оно не удалось. Чуть что, сразу в раж, буквально с пеной у рта, и берет на себя функцию вывести всех на чистую воду!
Как бы не жалея себя, самоотверженно, несмотря на общую нелюбовь, отдается на алтарь служения обществу. И отдается действительно, всего себя теряет! И буквально на глазах худеет, просто тает, становится не таким, как раньше. То есть его буквально не узнают! И говорят: может, это не Оно? Может, Оно сделало пластическую операцию?
Ну, конечно, общество думает, как бы сменить такого слугу на нового, помоложе и посимпатичнее. Потому что старое Оно сильно теряет в своем весе, в том числе и теряет уважение к себе.Конечно, есть и защитники, которые жалеют его, говорят: ни мамы, ни папы, ни жены, сирота. О нем, наверно, некому позаботиться, это Оно само обо всех заботится, Оно замахнулось даже на то, что людей надо как-то улучшать, чтобы они с чистой душой могли идти в свое светлое будущее ! Хотя всем известно, какое у каждого будущее.
Но Оно тем не менее все-таки полезно, оказывается, не то что другие властители. После него можно, по крайней мере, с чистыми руками сесть и пообедать.
Потому что Оно — это
мыло.Преданная подружка
Она не девушка, но это не важно. Хотя она и пузатенькая, невысокая, но это тоже никому не интересно. Она любимая подружка. Вот что главное. С ней интересно. С ней и поговоришь откровенно, назовешь все вещи своими именами.
И она, в отличие от жены, послушная и все сделает быстро, что ей скажешь, и все только ради тебя. И она, в отличие от жены, не скандалит. Никогда не кинется ботинком. Не обзовет. И пусть он никогда на ней не женится, она и не требует. Однако его к ней тянет как на веревке. Все свободное время он проводит с нею. Всегда внимательно выслушает ее, все для нее сделает, что ей приспичит. Деньгами не обидит!
И честно скажем насчет такой подробности, что он сам лично ее купает и следит за ее диетой, потому что она ему и как дочка. Но, в отличие от дочки, она не курит, не ругается и не пьет пиво литрами.
Правда, его подружка вообще-то грязнуля и обжора, да и пахнет как простая работяга после смены. А что, она ведь трудится!
Шустрая, быстрая, все поручения выполняет, ходит своим ходом, быстро туда-сюда слетает и обратно же вернется, всегда вернется на место, куда бы ни забрасывала ее судьба. И оттащит что надо по договоренности, никогда не возразит.
Правда, у нее есть один-единственный недостаток: она пукает, иногда очень громко. Просто как пушка. И все тогда говорят: «Ой!» Но чаще всего она это делает тихо, испускает газы неслышно. Правда, в округе сильно воняет. Но и все примиряются с таким поведением — что делать, работница, черная кость! Зато делает свое дело честно.
Да, еще у нее было плохое свойство: она часто умирала. Стоило ее не покормить – она холодела, мертвела, замолкала. И никакими воздействиями ее было не поднять, не оживить. Но и сытая она тоже иногда умирала. Вот что делать? Брюхо полное, только напиталась под завязку, до отвала, до отрыжки – казалось бы, живи. Нет, коченеет, голосок все тише. Хоть пукни! Не желает, подохла.
И приходилось ее везти к лекарям, и каждый раз ее выволакивали буквально с того света. И сколько радости было: наша работница вернулась!
Но верностью она не отличалась. Всегда была готова отдаться первому встречному, это увы. Стоит отойти — и познакомиться с ней может любой, тут же она ответит взаимностью. Только ты улетел в командировку — раз, и твоя бывшая уже с другим, причем ей все равно, кто он. Пусть вор, пусть некрасивый. Но если обратил на нее внимание — все. Она готова. К ней можно найти подход, увы. И ищи ее, свищи.
Поэтому-то он, обожатель, ее бережет-стережет, хотя и не может поселить у себя дома, жена и дети будут возражать, если эта грязнуха, даже вонючка, переедет к ним. Он селит подружку отдельно. И он, ее покровитель, опекун и воспитатель, будет о ней тосковать, будет проводить с ней все свободное время, и в отпуск ее возьмет, хотя жена будет ворчать, и ляжет в обнимку со своей подругой, уже не скрываясь, если вдруг она захворает. Вылечит — и ну кормить-поить!
А жрет она литрами. Причем вообще один бензин, как и все эти
машины.Скромная девочка
Эта девочка, ее в конце концов казнят.
И за что? За преданность.
Она безумно любит обниматься, то есть ее только позови, протяни в ее сторону руку, как она тут же приникает, беззаветно так, всем своим существом, и ее не отвергнешь. Да и зачем? Всякому приятно такое душевное тепло. Типа мы были никому не нужны, но тут явилась ты. Человеку ведь необходимо чувствовать себя защищенным, когда на твоей стороне против всего остального мира — она!
И ведь девочка эта ведет себя умно: она не виснет на мужчине ни с того ни с сего, не показывает своих чувств сразу после знакомства, не признается в любви вообще, ничем не отягчает, не соблазняет, тихая, как мышь за веником.
Она как бы сразу дает понять, что таких, как она, на базаре дают три сушеных за рупь (шутка). Типа ты можешь выбирать, дорогой, я не настаиваю. Но тебе не будет от меня отказа. Пойду с тобой куда угодно, хоть на виселицу! И в работе помогу неназойливо, и на отдыхе не оставлю, хоть у тебя жена и дети и кое-кто еще, не будем уточнять. И ничего мне от тебя не надо. Только будь со мной хоть изредка!
Она мягче жены, ближе матери. Заботливей медсестры. И она предвидит, что ее бросят, знает это, но терпит.
Причем ее ведь не просто бросят, а с остервенением утопят! И ее там, в пучине, буквально на том свете, злые силы будут пожирать, терзать, колошматить! Душу из нее вытрясут. И она все стерпит, маленькая и беззащитная. Вынесет муки и ни словом не упрекнет, даже если ее потом, когда спасут и вытащат, тут же и с садизмом повесят! И так, на виселице, она и промаячит долгое время. Несчастная повешенная утопленница. Но она благородна в своих помыслах, не держит зла, все простит. И ее, невинную и чистую, как бы в награду за эти муки, опять приблизят и допустят обняться и повиснуть у любимого на шее, заключить его в объятия.Но не пройдет и краткого времени, как несчастную снова потопят и подвергнут пыткам, а потом отправят на виселицу. И так далее. Потому что она —
майка.Мальчик-прожора
Теперь у нас речь пойдет о мальчике. Он прожорлив, при том что сам он — огромный великан. То есть ему надо много еды. И он ее проглатывает за один присест. Сядет и сглотнет, даже если она в огромном количестве.
И сразу надо сказать, что он людоед. Притом те люди, которых он съедает, совершенно ни о чем не догадываются, они доверчиво окружают нашего великана, смотрят на него как в зоопарке, даже залезают наверх, на специально поставленные лесенки, чтобы быть к нему поближе, к этому чудовищу, потому что видно: у него даже рта нет! А нету рта и зубов — так и нечего его опасаться.
И какая сила их ведет к нему, к этому пузатому мальчику-чудовищу, непонятно, просто гипноз какой-то. И они даже покупают входные билеты, чтобы с ним познакомиться! Немалые причем платят денежки. Эти посетители чего-то от нашего обжоры ожидают, может быть, каких-то жутких впечатлений, что вот-вот прежние дела с треском закончатся и начнется новая жизнь, гораздо более интересная, чем раньше. И людишки лезут к нему, толкаются, наступают друг другу на ноги — такое состязание, кто быстрее. А мальчик этот, чудовище, стоит спокойно с пустым брюхом и ждет.
И вот тут-то идет самое страшное: он начинает их глотать животом, через специальные отверстия, причем прямо живьем. С их ботинками, детьми, шапками и гитарами. С их компьютерами. Жрет всех, одного за другим, и ни разу не подавится. И народ нетерпеливо толпится внизу, наблюдает это обжорство, лезет наверх и исчезает вереницами в брюхе чудовища.
Со стороны наблюдать такое не приходится. Потому что тут тайна, это секретное людоедство. Чужих сюда не пускают, и журналисты ничего не подозревают вообще. Только охрана вокруг. И вой стоит, непрерывный. Как будто бы другие голодные чудовища вопят от голода.
А мрачная очередь без слова и прощания исчезает в животе оглоеда… И поневоле становится страшно: зачем эти люди так покорно и торопливо идут на съедение?! Неужели они не догадываются, что могут никогда не вернуться?!
А мальчик-людоедище, заглотнувши всех, вдруг исчезает. Он как будто понимает, что это преступление может быть раскрыто. С воем, визгом, выпустив воздушную струю, мальчик распугивает окрестных ворон и улепетывает с наполненным брюхом с места преступления.
И все — ни людей, ни детей, ни гитар и ни одного компьютера!
Охрана быстро разбегается, буквально как шайка воров. В чистом поле остается пустое место.
И заметим, что оно, это наше чудовище-мальчишище, сглотнувшее целую очередь людей, оно, как Бэтмен, летает и использует для этого крылья! То есть это
самолет.Глухой мальчик
Жил-был Он, маленький мальчик. Сначала-то, когда только его принесли на руках в дом и наконец раздели, родные им просто не могли налюбоваться. Младенец был всем хорош, красивый такой, юный крепыш. И все собирались вокруг него каждую свободную минутку, радовались, смеялись его первым словечкам. Если кто-то отходил, допустим, налить чаю, то остальные рассказывали ему, когда он возвращался, что за это время их младенец успел просюсюкать.
С течением времени, однако, выяснилось, что новый член семьи ничего не слышит, что он глух как пень. Или у него характер такой, что он не реагирует, когда ему делают замечания. Принимает независимый вид и смотрит в пространство. А замечания ему делали уже довольно-таки в резкой форме. Прямо орали в лицо. Но он не обращал на это никакого внимания. Сам орал в ответ, причем полную чушь. Ему справедливо говорили, что так и так, ты неправ. Или: врешь ты все! Не было такого! А он не слышит. Талдычит свое.
Надо было бы его как-то наказывать, но добрые члены семьи не брали в руки ни палку, ни веник. Ни утюг, ни горячую сковороду. Замахивались иногда, это правда. Но не до конца. Все-таки свое, родное, ну уж таким оно уродилось. Куда деваться. Придешь домой, а он тебя вроде бы так ласково, по-дружески встречает, ты садишься, а он все, что произошло за время твоего отсутствия, быстренько расскажет. И ты уже растаял, все-таки кто-то о тебе заботится. Такой умный причем вырос! И что жрать, и чего пить, мальчонка где-то успел нахвататься, ходячая энциклопедия, и даже какие лекарства принимать, он посоветует, и где лучшие в мире места, ну просто эрудит.
Но потом ты начинаешь понимать, что как-то слишком назойливо он все это повторяет — а вдруг он не о тебе беспокоится, а просто ему кто-то приплачивает за такие непрошеные советы? То есть твой член семьи зарабатывает на тебе же! Ну не подлец ли? Ведь возможно, что это все вранье, что он лепечет! Куплен наш парень с потрохами! Предатель в доме!
А что делать? На мороз не выгонишь.
Тем более что к нему все постепенно привыкают, к его вранью.
И сидят вокруг него, слушают, а потом и повторяют все за ним: что есть, что пить, чем лечиться, на ком жениться и кто в стране основная красавица, а кто главный красавчик и умница, но он тоже нуждается ведь, а с миру по нитке — голому рубаха. И ты можешь, уговаривает тебя твой мальчик-умняшка, и должен выступить в благотворительных целях и пожертвовать тем, что вообще тебе не нужно. И при первом же удобном случае ты легко ему отдашь то, что вроде бы твое, — но зачем оно тебе? Ну как яичная скорлупа или прожеванная жвачка. Тем более что оно называется «голос», но это неправда. Это простая галочка, птичка на бумажке.Так и живет в доме наш
телевизор,надоедливый, но свой. А с кем поведешься, от того и наберешься.
Казненная девочка
Жила-была девочка, и прямо скажем, что ей устроили публичную казнь. То есть девочку повесили. Правда, сначала она, как полагается, появилась на свет, и у нее имелись родители, как у всех, но роды были тяжелые, долгие, причем не для мамаши, а скорее для отца.
Он сильно переживал, а мамаша-то была мудрая, терпеливая, даже улыбалась как-то загадочно, а вот папочка просто метался туда-сюда, сам потный, руки грязные, как у маляра в квартире.
Затем, недолго думая, папаша с мамашей разошлись, девочку забрала мама, и никто тогда не знал, какова будет дальнейшая судьба ребенка, но в результате состоялась эта казнь, несчастную девочку повесили.Кто-то пытался ее спасти, тайно сняли с веревки и унесли, но полиция не дремала, эту полуживую жертву обнаружили где-то в укромном месте и снова устроили такое публичное повешение.
А девочка, как выяснилось, вообще была немая и ничего не возразила, пока ее вешали, при этом толпа, это жадное многоголовое чудовище, окружила место казни, глазела изо всех сил, а японцы вообще фотографировали это дело со вспышкой, хотя такие дела строго запрещались властями, висело объявление даже.
Самое интересное, что портретами повешенной в результате были украшены многие жилища в разных странах, хотя девочка выросла в щекастую тетю с выщипанными бровями и даже с небольшой залысиной. И это длится уже долгие века, и никто не снимет с гвоздя бедную девочку,
Мону Лизу Джоконду.Скромный мальчик
Жил-был мальчик, и он был очень скромный, такой, каким и бывают по-настоящему необходимые всем личности. И хоть он и занимал высокое положение, но никогда не выпячивал себя, не хвастался, а тихо и уединенно руководил важнейшим процессом, приносил добро и облегчал жизнь людям.
Но иногда он до такой степени прятался, не хотел излишней шумихи вокруг себя, что уходил во тьму, так что его вынуждены были искать.
Хотя заметим, кстати, что излишняя скромность иногда вредит общему делу: вот только представить себе, что смущенный пожарник не желает показываться на пожаре, где его все сразу увидят в полной красе и в блестящей каске, а скромный врач скорой помощи сидит в машине и не едет никуда, стыдясь демонстрировать белый халат и свое превосходство при больных, и без того несчастливых!
Так и наш мальчик таился, не выступал наружу, и уж как люди ни охлопывали пространство вокруг него, он не подавал ни малейшего знака, причем все это происходило в полной темноте!
Или, может быть, ему просто не нравилось, как все эти люди безобразно себя вели, обнаружив его, — тыкали в него пальцем, и при этом довольно невоспитанно!
Кому понравится, если в него будут тыкать пальцем!
Но наш мальчик не злился, не вскипал злостью, не бросал своей работы от этого тычка — наоборот, он тут же, как разбуженный, начинал действовать, он оставался воспитанным, вежливым, предупредительным, и он ничем не выказывал своей обиды, и все озарялось светом его доброты.
Единственно что: у него было неправильное имя.
Вот оно его обижало, выставляло в неправильном виде.
Его все называли
выключателем,а он был и
включателем светатоже.
