Посмотрев вместе с участниками электронного норвежского ансамбля Royksopp творения отечественного клипопрома, MAXIM Online не стал останавливаться на достигнутом и пообщался с ними о водке, русской музыке и Евровидении. А после этого вся танцующая часть нашей редакции отправилась плясать на их концерт. Смотри и читай, что из этого получилось:
Фото: Александра Шурыгина
MAXIM Online: Вам что-нибудь известно о современной русской музыке? Может быть, вы встречали диджеев или какие-то группы из Росии на международных фестивалях?
Свейн Берге: Помню я одного русского диджея… Как же его звали-то? Он, вроде бы, играл какой-то тек-хаус… Нет, имя напрочь вылетело из головы. Но он вот прямо очень хороший – у меня даже на айфоне есть.
Торбьёрн Брундтланд: Я очень мало слышал о русской музыке. Честно говоря, не знаю ни одного имени. Раньше, когда я был подростком, мне очень нравилась EBM (electronic body music) – вроде Front 242 или Borghesia. И вот на той волне, помню, возникали какие-то русские музыканты, которые делали то же самое, только на странных русских синтезаторах. Понятно, что никаких имен мы не знали, но звучало это для нас невероятно экзотично – поскольку на западе все электронные музыканты того времени использовали примерно одно и то же оборудование, типа Roland 303 и каких-то других популярных драм-машин. А тут выяснялось, что в Советском Союзе есть свои собственные драм-машины и синтезаторы. Нет, конечно, я знаю о существовании классической русской музыки, и - о народной. Все это очень мелодично и красиво.
MO: А бурановских бабушек знаешь?
ТБ: А должен?
MO: Они же на Евровидении выступали.
ТБ: Нет, мне наплевать на Евровидение, откровенно говоря.
СБ: Должен признать, что это не совсем наша тема.
MO: А вы знаете певца, который представлял Норвегию в этом году?
СБ: Я его лично не знаю, но песню слышал. Не хотелось бы его чмырить лишний раз, но Норвегия на Евровидении вечно все просирает. Постоянно занимает последнее место с нулевым результатом.
MO: А почему?
СБ: Да не знаю… Вообще, 90 процентов песен на Евровидении – полный отстой.
MO: А рэп вы любите?
ТБ: Лично я - да.
MO: А какой? Американский? Английский? Уэст-Кост или Ист-Кост?
ТБ: Нууу… мои познания рэпа не настолько хороши, чтобы вот сейчас взять и выбрать свой берег. Мы как-бы любим хип-хоп, но в целом - весь, не сильно в него вникая. Настоящий британский рэп, вот прямо рэп – я, по-моему, и не слушал никогда. Но когда он звучит, как часть, например, грайм-трека, то, в общем, - да, он может реально вставить. А Ист-Кост или Уэст-Кост – неважно. Главное, чтобы бит качал!
MO: Можете показать как правильно качаться под вашу музыку?
ТБ: Что?
MO: Как нужно танцевать под музыку Royksopp? Можете показать пару движений?
ТБ: Эмм… Нет.
MO: Почему?
ТБ: Я стесняюсь. Понятно, что это звучит странновато, для человека, который выбрал профессию артиста и зарабатывает деньги тем, что выступает на сцене. Но когда ты там – это совсем другое дело. А вот в такой комнатке просто взять и начать плясать – для меня это невозможно.
СБ: На самом деле, надо просто раздеться, лечь на пол и крутиться, пока песня не закончится.
MO: А спеть вот прямо сейчас сможете? Какую-нибудь норвежскую народную песенку? Может быть, что-нибудь из того, что поют в Норвегии за столом, когда напиваются.
ТБ: Мне не особенно нравится петь за столом, честно говоря. Это вообще не моя тема. Но у нас популярны такие интернациональные песни, например, как: «I get no doubt» (Напевает куплет).
СБ: Лично я знаю кучу норвежских песен, но в принципе вообще не пою.
MO: Может все же споешь для нас куплетик?
СБ: Для вас? Сейчас? О, нет! Я сейчас не в том настроении. А вот если заглянете к нам через пару часов после концерта… Но имейте ввиду - я не из тех ребят, которые жахнут бутылку водки, а после ломятся в караоке и думают, что у них получается петь.
MO: признайся, ты, наверное, любишь водку?
СБ: Очень люблю!
MO: Она твой любимый алкогольный напиток?
СБ: Ну можно и так сказать. Но темный ром я люблю больше. Я в душе пират. А так по будням - обычно шампанское.
MO: Мы нашли вашу песню «Eple» на своих маках, как вы умудрились закачать ее во все маки мира?
ТБ: Да просто взломали систему в головном офисе Apple и запустили туда мощнейший вирус. На самом же деле Apple просто обратились к нам, и у нас не было причин им отказывать.
MO: А как его удалить оттуда?
ТБ: Попробуйте позвонить Стиву Джобсу. Но, правда, он уже умер. Поэтому песня останется там навеки. Но это же давно было? В каких-то очень ранних операционных системах, нет?
MO: Но с нами она всегда.
ТБ: Что серьезно? Вы ее каждый раз ее слушаете, когда перезагружаетесь?
MO: Да.
ТБ: Это безумие! То есть, если вы начнете вбивать в гугл: «как мне удалить EP…», то он автоматически предложит тебе удалить Eple? Извините, я не знал, что все будет так серьезно!
MO: У вас есть какие-то ритуалы перед концертом? Может быть, вы молитесь Локи или Тору, или приносите жертву Одину?
ТБ: Просить помощи у Одина… Нет, мы бы никогда не посмели этого сделать – потому что это, как бы это сказать… стремно. Но мы всегда помним о том, что нужно жить так, чтобы не расстроить Одина и потом успешно возродиться в Валгалле. Слушайте, а как вы узнали, что мы фанаты Одина?
