«В этом классе обосралась учительница»: Слепаков написал пост-отповедь о пожарах и выборах в Москве

Все, у кого есть Интернет, знают: к двум главным российским бедам этим летом добавились еще как минимум три. Ужасающие пожары (чудовищная цифра: огонь пожирает около 3 миллионов гектаров, особенно катастрофическая ситуация в Сибири и Якутии), масштабные наводнения (Иркутская область, не успев просохнуть, снова уходит под воду) и жесткий разгон протестов против недопуска независимых кандидатов на выборы в Мосгордуму.

Все, кроме властей. У них все в порядке: пожары тушить не надо (губернатор Красноярского края Александр Усс : «Это обычное природное явление, бороться с которым бессмысленно, а где-то, возможно, даже и вредно»), пострадавшие в наводнениях — халявщики (губернатор Амурской области Василий Орлов : «Сигареты? Это кому там? Ну, что так на сопке не сидеть, когда тебе все подвозят? Еще алкоголь бы подвозили, разжег костер — и отдыхай»), в Москве же прошла не мирная акция возмущенных людей, а «массовые беспорядки», участники которых «вынудили полицию применять силу» (мэр Москвы Сергей Собянин ).

Такое ощущение, что живешь не в России XXI века, а в Британии примерно века десятого, причем из шекспировского «Короля Лира», где только шут и мог рубануть сильным мира того правду-матку и не отправиться в ГУЛАГ. Надеемся, Семен Слепаков не затаит обиду за такую параллель, это уважительно, любя. Юморист выложил в «Инстаграме» (запрещенная в России экстремистская организация) пост, в котором метко сформулировал картину.

Я не знаю в деталях, что там за ситуация с пожарами в Сибири, но, как объяснили мои местные товарищи, сначала думали, что тушить не надо, а потом, когда поняли, что было надо, оказалось, что уже не получится. И решили, что теперь надо продолжать говорить, что не надо, потому что если сказать, что все-таки было надо, то получится, что обосрались. У меня в начальной школе был такой одноклассник, который обкакался на уроке и усиленно делал вид, что ничего не произошло. Сидел за партой с сосредоточенным лицом и не вставал. А все, конечно, поняли, что что-то не так, принюхивались, шептались, подозрительно смотрели друг на друга. На перемене выяснили, что случилось и с кем. Потому что все бегали, прыгали, а он один сидел — мрачный, серьезный, погруженный в учебник. Нас спасла учительница. Она сказала: «Вася, я тебя отпускаю, иди домой». Он встал и ушел. И все вздохнули с облегчением. Правда, не сразу. В случае с пожарами в Сибири такое чувство, что учительницы в классе нет или у нее очень сильный насморк и она ничего не чувствует. И поэтому те, кто обосрались, продолжают сидеть и молчать, делая вид, что ничего не происходит. Это тревожно и грустно. Ситуация с выборами в Мосгордуму еще печальней. Ощущение, что в этом классе обосралась учительница. Но она, как ни в чем не бывало, продолжает вести урок, а когда кто-то выражает недовольство, ставит двойки и зовет физкультурника, чтобы тот навел в классе порядок. И говорит: «Ребята, а что вам не нравится? Смотрите, какие у нас занавески красивые!» Так это же мы на них деньги сдавали...