Говорить о том, почему мое кино не соберет денег в прокате, мы не будем.
Давай тогда поговорим о том, почему ты решил соединить Достоевского и Брета Истона Эллиса в одном пространстве.
Случайно как-то соединились. Когда-то давно я смотрел фильм «Американский психопат», и мне пришла идея в голову сделать перевертыш этой вещи. Смешная идея. Посмеялся и забыл. Но она так у меня жила, жила. Потом взял и написал.
Перевертыш в том смысле, что какие-то реалии можно заменить на российские?
Я говорю об аттракционе, если вдруг непонятно, что значит перевертыш. Мы считаем историю немного заурядным фильмом о маньяке-убийце, а потом оказывается, что он никого не убивал, что он добропорядочный гражданин и убивает только в своей голове. И все его товарищи, и все его друзья, с которыми он находится в баре, большинство вот этих яппи американских, они убийцы и есть. Мне пришла идея сделать перевертыш. Я говорю только про аттракцион как средство для того, чтобы держать внимание публики, сделать интересной эту историю.
В фильме несколько раз звучат высказывания на тему девяностых. Почему она до сих пор важна?
Ну... Потому что это то время, в котором мы до сих пор пребываем. Меня вот часто обвиняют незрелые люди, что я остался в девяностых. А мне кажется, ничего не поменялось. Ну, внешне, может быть: появился Интернет, появились айфон, «Фейсбук» (запрещенная в России экстремистская организация). В мировоззренческой системе ничего не поменялось.
Можно ли считать, что это ответ людям, которые обвиняют тебя в несовременности?
Ну да, но я как-то особо им ничего не отвечаю. Вы спросили, я ответил. А если меня кто-то в чем-то обвиняет...
Хорошо, не обвиняют, просто говорят.
Мы снимали на частные деньги, денег этих было две с половиной копейки...
Сто тысяч евро от продюсера Андрея Новикова и то, что вы собрали на краудфандинговой платформе «Планета» на сцену ограбления банка?
Ну да. Мало-мальски знакомый с кинопроизводством человек понимает, что профессионально работать с такими деньгами невозможно. Это самодеятельность. Просто самодеятельность бывает разного уровня. Эта высокого уровня самодеятельность. Но, с другой стороны, я видел столько невысокого уровня самодеятельности за большое количество денег... Но это уже другой вопрос.
Правда ли, что большинство актеров играли без гонораров?
Да.
Вообще все?
Нет, кому-то я платил, например артистам массовых сцен, но артистам не платил. Но изначально объяснил им ситуацию: что у меня есть хорошая вещь, но денег мало. Все меня поддержали.
Никто не отказался? Кроме замены Никиты Ефремова на Ивана Макаревича в главной роли?
Ефремов не отказывался. Какие-то звезды не захотели сниматься в массовке.
А ты хотел звезд в массовку?
Ну у меня снимаются же. Алиса Хазанова мелькнула в эпизоде с лофтом. У Маши Шалаевой и Маши Цигаль роли без слов. Это зависит от желания человека участвовать в заметных ролях. Но мне кажется, что незаметных ролей не бывает. Субъективно.
Было собрано полтора миллиона на «Планете». Какие лоты хорошо покупали?
Роли. Если бы мы не начали продавать роли, никто бы не собрал никаких денег. Потому что никто не хочет ничего поддерживать, это все современное искусство никому не нужно. Вот есть, например, фанаты группы «Аквариум». И они собрали миллионов пять. (Даже семь. — Прим.ред.) У «Аквариума» есть определенная фанатская база. У меня, видимо, такой базы совсем нет. Люди, впрочем, как и всегда, готовы деньги тратить на себя. Помогать они мало кому хотят, редко.
И те, кто отправил деньги, участвовал в этой сцене ограбления банка?
Ну да, все, кто смог приехать. Да, они снимались, кстати, довольны все. Это как квест: в войнушку поиграли, перемазались в крови, все весело, задорно.
Тема двойников, значимая для литературы XIX века, она для чего в фильме?
На мой субъективный взгляд, ничего не меняется, появляются какие-то новые вещи, а герои не меняются. Знаете, чем отличается жизнь от кино, а кино от жизни? В кино декорация сменяет одна другую, герои неизменны, а в жизни — наоборот. Я вот, например, читал лет десять назад модный роман под названием «Околоноля». И с удивлением для себя обнаружил, что надо же, роман модный и отлично написан, но тем не менее в героях ходят, извините за тавтологию, герои девяностых. Потом смотрю еще какое-то произведение, которое модное, интересное, и с удивлением обнаруживаю: а герой-то главный из девяностых! Как ни странно, люди этого не замечают. Судят по каким-то внешним приметам, а суть неизменна.
Ты имеешь в виду мотивацию, содержание внутреннее?
Да, все это.
Говорят, что ты запускаешь новый фильм.
Нас закрыли. Заморозили проект. На днях.
Ты бы хотел снимать чаще?
Я хотел бы.
Как думаешь, есть способ этого добиться?
Нет.
Почему, ты же действительно талантливый человек?
Видимо, люди, которые распределяют деньги, так не считают. Ну послушайте, я десять лет подавал свои проекты в Минкульт, Госкино, и меня никто не поддерживал тогда.
А искать за границей?
Нет, у меня нет международного признания такого... Я был на фестивале в качестве участника в 1990 году с короткометражкой. Потом я снял «8 1/2 $», и мне десять лет никто не давал снимать ничего. Моя жизнь прошла. Собственно говоря, меня никто не знает в мире. Кто может помочь мне за рубежом нашей родины? С чего бы? На основании чего?
А просто писать сценарии не предлагали?
Предлагали, я пишу. Есть несколько сценариев, которые я написал, все есть в «Википедии».
Это менее интересно, чем быть режиссером, продюсером, человеком, который целиком отвечает за фильм?
А тебе как кажется?
Мне кажется, какая-то гибкость может присутствовать.
Я и так гибкий. Как лань, на протяжении десятилетий. Я и так слишком гибкий.
Ты имеешь в виду, что можешь адаптировать фильм под любой размер бюджета?
Например. Да это же вообще никому не интересно!
А что интересно?
Интересно читать журнал «7 дней».
В духе журнала «7 дней» задавать вопросы вообще не проблема. Расскажи про твою девушку Владу.
Влада прекрасна.
Как вы познакомились?
Мы познакомились весной три года назад.
Вот журнал «7 дней» подробности точно вытащил бы клещами. Ты подошел познакомиться или она пришла брать интервью?
Если бы она пришла ко мне брать интервью, мы бы вряд ли подружились. Потому что, как правило, все, кто берет интервью, делают это скучно и неинтересно. А тот, кто мог бы интересно, интервью не делает и ничего про меня не пишет и не говорит.
Кто бы мог быть таким человеком?
Я не читаю это все. Наверняка есть масса интересных людей, которые делают интервью, но из них никто не приходит и не берет интервью у меня. А может, их и нет. С кем было бы интересно поговорить.
Журнал Interview, который закрыли, практиковал разговоры не между журналистом и режиссером, а кем-то из этой же отрасли. Было бы интересно, если бы тебе Михаил Ефремов вопросы задавал?
Сейчас будет шанс узнать.
Входит Михаил Ефремов.
М. А в чем вы не совпадаете? В том, что у него плохое настроение? Пусть Григорий расскажет.
Г. Настроение у меня всегда нормальное, я сосредоточиваюсь на работе. Ну не совпадаем, понимаешь! Бывает, что мне нужен тенор, а артист поет басом.
Почему ты все время на пароходах?
Смешно. Потому что, Михаил, не люблю высоты.
Самолет — это же не высота, это комфорт и безопасность, не так ли? Вообще, я был сегодня с утра на репетиции с артистами и пришел в майке с Иваном Охлобыстиным. Спроси его, как он относится к пути Ивана Охлобыстина. Спроси, спроси.
Это мое личное дело, я не готов это обсуждать.
Он на все так отвечает? Как Евгений Александрович Евстигнеев: «Да«, »Нет«, »Не знаю».
Что тебе, Михаил, больше всего понравилось в последнем фильме Григория?
Я не видел его... Я!
Г. Он там снимался, он прекрасен был.
М. А в зале смеялись?
Г. Конечно, кто же не будет смеяться над тобой?
М. И аплодировали? Самое приятное — аплодисменты.
В чем гениальность Григория Михайловича как режиссера?
М. Он любит рыть могилы и класть туда людей. Хоррор на хорроре вышел. Ты не помнишь, когда Гарик Сукачев открыл ресторан «Вудсток» на Люсиновской и на открытии показали твою не то курсовую, не то дипломную работу?
Г. Ты знаешь, что я хочу тебе сказать: наша жизнь давно прошла.
М. Я играл это вчера у Пети Тодоровского. «Жизнь не имеет смысла» — у меня был текст.
Михаил, он тебя сильно третировал на съемках «Пьяной фирмы»?
Да, это самое ужасное, я сейчас расскажу. Он всех так снимает, спроси Ваню Макаревича. Смотри, мы, выучив наизусть текст, к восьми утра приехали зимой в какой-то парк. Мы с Иваном были готовы сниматься. И даже оператор почти поставил свет. Так вот, режиссер явился только к часу дня. Сказал: «Где моя диетическая каша? Где мое диетическое молоко? И вообще у меня нет настроения». Но потом, поскольку там был еще один человек, лучший медиаменеджер прошлого десятилетия, он ему сказал: «Ах так, да я тогда нажрусь!» И нажрался. И тогда он был вынужден идти и снимать эти взрывы.
Г. Вот, собственно говоря, придется журналистку-то замочить теперь.
Я чувствовала, что надо, как минимум, завещание написать.
М. Все время все кого-то сейчас хотят убить, все пишут про это, сериалы какие-то снимают.
Г. Так я про это и снял кино!
М. Слушай, ну что ты спрашиваешь ерунду всякую. Загадку надо создать. Вот! Назови статью «Загадочный Константинопольский». Только через «ш».
«Ш» в какое место?
Загадошный. Константiнопольской. Через i.
