— В чем не прав Церетели… — Щербаков задумчиво принимает позу роденовского «Мыслителя». Сходство со знаменитой скульптурой усиливается еще и оттого, что Салават Александрович абсолютно голый. — Церетели не прав в своем творческом подходе: больше, больше, больше! А сейчас надо чаще, чаще, чаще!
И действительно! На подходах к мастерской в огромном количестве свалены бюсты, постаменты и статуи разнообразных персонажей: Андропова, Йоко Оно, крота из чешского мультфильма, Тыниса Мяги, Саманты Смит и братьев Черепановых. «Готовлюсь к прорыву в Подмосковье», — поясняет скульптор. Смутно знакомый профиль на барельефе оказался принадлежащим Дмитрию Пескову. «Усы мне никогда не удавались. Поэтому и сделал безусым. Подожду, когда побреется, тогда и выкачу».
На стене висели наброски скульптуры Собянина. Мэр был изображен с вырванным из земли киоском в руках.
— Я сейчас столько ваяю, что многим приходится отказывать, — разводит руками Щербаков, принимая позу статуи Христа Искупителя в Рио-де-Жанейро. — Поэтому берусь только за самое интересное. Вот Алишер Усманов недавно захотел скульптурный ансамбль «Алишер — создатель Интернета», рабочее название — «Мой ответ Алёше».
Наш разговор прерывает телефонный звонок. «Сколько? Десять? Хорошо. У меня сейчас интервью, так что за сегодня я смогу сделать только штуки три-четыре…»
— Из Питера звонили, — объясняет мастер, принимая позу брюссельского «Писающего мальчика». — Сейчас популярностью пользуются статуи Петра и Февронии. Вот мне для Ленинградской области и заказали десять Февроний, чтобы местным Петрам было нескучно.
Мы завистливо вздыхаем. Эх! Вот чего мы могли бы добиться, если бы в школе серьезно относились к лепке из пластилина!
Это сейчас власти Москвы знают, к кому обратиться, если вдруг понадобился памятник к четвергу. А раньше чем ему только не приходилось заниматься! Монументалист от бога, он брался даже за такую мелкую работу, как дизайн интимной зоны заказчицы. До сих пор от этого периода у него сохранился десяток скульптур Андрея Губина в натуральную величину. (Одно время статуи Губина было принято использовать в богатых загородных домах вместо садовых гномов.)
Наш разговор заходит о скульптуре Калашникова. Щербаков оживляется:
— А вы знаете, что мой памятник Калашникову можно разобрать и собрать за 45 секунд? Кстати, по первоначальному замыслу автомат на памятнике должен был быть рабочим. Ну, в смысле, стреляющим… А то, знаете, всякие по Москве ходят!
Мы, как интеллигенты в будущем поколении, не можем не задать прямой вопрос: этично ли ставить памятник человеку, который изобрел такое смертоносное оружие?
Салават Александрович принимает позу интернетовского Ждуна:
— Калашникова нельзя винить в том, что из его автоматов были убиты миллионы. Он не мог знать, что его изобретение будут использовать подобным образом!
Щербаков уверенно смотрит в будущее. И не только потому, что недавно в Мосгордуму был внесен законопроект о замене всей брусчатки на памятники князю Владимиру.
— Молодому поколению нравятся мои работы. — Щербаков принимает позу камасутровской «Наездницы». — Москвичам нужны ориентиры в городе. Благодаря моим памятникам проще объяснить, где найти закладку.
