«Перекресток воронов» стал первой книгой о Ведьмаке за двенадцать лет молчания Анджея Сапковского. Роман возвращает поклонников к ранним страницам истории Белого Волка. Закончились годы учебы, и Геральт покидает надежные стены крепости Каэр Морхен. Малейший промах может обрушить карьеру юного ведьмака — страшные чудовища, таящиеся в сумраке лесных зарослей и кладбищ, не так опасны, как люди, что улыбаются тебе в лицо, замышляя предательство.
Глава 3
Как обычно, первыми внимание на них обратили коты и дети. Коты, которых на окраине городка было великое множество, неохотно уступали дорогу, отходя же — оглядывались и шипели. Дети бежали по домам с плачем и воем, бросив все то, с чем играли, в основном — кучи засохшей грязи.
Кроме котов и детей никто из жителей городка Спинхэм не обратил на въезжающих ведьмаков ровно никакого внимания. Можно было подумать, что всадники в черных плащах с мечами за спиной въезжали в Спинхэм настолько часто, что совершенно перестали кого-либо интересовать.
Престон Хольт знал город, знал, в какой конюшне оставить коней. Дальше они двинулись пешком, грязноватой улочкой, распугивая очередных котов и очередных малолеток.
— Большой господин, — пристала к Геральту сидящая под стеной побирушка с младенцем в подоле. — Большой господин, дай грошик… На молочко для ребенка…
Хольт не успел отреагировать, как Геральт уже выудил из кошелька и бросил бабе марку; та рассыпалась в благодарностях. Хольт молчал еще с полсотни шагов, потом остановился.
— Ты не большой господин, — процедил он, глядя Геральту прямо в глаза. — Зато ты большой дурак. За марку можно купить надой с двенадцати коров. Тебе, как вскоре лично убедишься, за уничтожение чудовища попытаются заплатить лишь немногим больше. А убить чудовище предполагает несколько больше усилий, чем клянчить милостыню да скалить испорченные зубы. А ребенок уж точно взят напрокат у подружки, которая сейчас сидит в корчме и ждет клиента, чтоб ему за пол-марки отсосать в сортире. Я тебя предупреждаю, не ходи больше этой улочкой; если еще раз тут появишься, над тобой все долго смеяться будут.
На какой-то миг Геральт испытал желание возразить Хольту, огрызнуться, посоветовать отцепиться и не лезть не в свои дела. Но не сделал этого. Как-то интуитивно признал Хольта старшим по статусу, практически наставником. Может быть, оттого, что Хольт необычайно напоминал Весемира. Поведением и речью. Физически же, впрочем, весьма отличался.
Перед ними показались беленные известью колонны храма, под которыми сгрудилась целая армия побирушек обоего пола. Храм уже много лет как был покинут и не действовал, но побирушки все еще сидели там. И протягивали руки за подаянием. По привычке.
Хольт предусмотрительно перетащил Геральта на противоположную сторону улицы.
— Знаешь, отчего нас называют ведьмаками? — спросил он. — Потому что мы дети ведьм.
— Ну, блин… — Геральт осекся. — В смысле, что еще за вымысел? Ведьмаки от ведьм. Да я тебя умоляю.
— Ты можешь воспринять это как шутку, но я говорю тебе чистую правду. Первые ведьмаки были детьми женщин с неконтролируемыми магическими способностями, которых и звали ведьмами. Они были не вполне в своем уме, и охочие юнцы нередко пользовались ими для сексуальных утех. Дети, результат таких развлечений, чаще всего выбрасывались. Или подбрасывались. А из приютов и сиротских домов, бывало, попадали в ведьмачьи школы.
— Да прям. Ты это выдумал. Не было такого.
— Было. Все мы, ведьмаки, происходим от умственно отсталых девок. Тебя это не веселит?
— Абсолютно нет. Потому что такого просто не было.
— Было, было. Но очень давно! Теперь под храмами ведьм не встретишь. Чародеи извели всех. Ха! Ничто не вечно.
Чем ближе к рынку, тем более людными становились улицы. Для Геральта это было внове. Он не привык к толпе, плохо себя в ней чувствовал. Его раздражал шум. Дыхание начинало перехватывать, а вонь становилась все более несносной. Воняло дымом, горелым жиром, гниющими фруктами, навозом и черт его знает, чем еще.
На рынке им пришлось пробираться сквозь ряд лотков и толпу покупателей. Здесь Геральта тоже подстерегали новости и неожиданности. А потом и восхищение. Он и не догадывался никогда, что на свете существует столько ремесел и что такое разнообразие товаров выставляется на продажу. И что находится столько желающих все это купить. Ремни и кожаные изделия, глиняные горшки с глазурью и без, меховые шапки, полушубки, постолы, вышитые платки, медные сковороды, грабли, вилы, черенки для мотыг — и калачи, калачи, калачи.
Хольт на чудеса на прилавках не обращал ни малейшего внимания. Однако в какой-то момент он вдруг перестал проталкиваться сквозь толпу и схватил Геральта за рукав.
— Глаза вниз, — прошипел он яростно. — Глаза вниз, не пялься.
— А чего?
— Чародейки.
Геральт послушно отвел взгляд. С неохотой. Две женщины у прилавка с янтарной бижутерией притягивали взгляд поистине магнетически. Богатыми нарядами. И красотой как с картинки.
— Они, — разъяснил Хольт, когда те уже остались далеко позади, — обычных людей держат за быдло, а ведьмаков ненавидят. Скандал готовы раздуть в любой момент, а любопытный взгляд могут посчитать для него поводом. Ну и лучше, чтобы они не учуяли наших медальонов.
Хольт остановился перед солидным домом, над дверями которого была прибита вывеска. Рисунок на вывеске, достаточно удачный, представлял сирену с выдающимся бюстом. Надпись под сиреной гласила «Лорелея».
Хольт схватился за дверной молоток и энергично застучал в дверь. Весьма энергично.
Массивная дверь распахнулась и в дверном проеме возник плечистый охранник с челюстью размером с булку хлеба. Какое-то время он мерил взглядом ведьмаков. Затем отступил, освободил им проход, приглашая внутрь.
Хольт, явно не впервой, без напоминания сбросил со спины оба меча и отдал охраннику. Геральт поспешил поступить аналогично.
Разоружившись, они вошли в освещенную несколькими лампами прихожую. Геральт с трудом перевел дух; прихожая была перенасыщена запахами духов и благовоний. На стене висела вторая нарисованная на картине сирена. Такая же сисястая. Надписи не было.
— Господин Престон Хольт, — поздоровалась, входя, женщина.
— Госпожа Пампинея Монтефорте. — Хольт поклонился. Геральт поклонился также. И захлопнул рот, который только что открылся сам. От восхищения.
Не знакомый с искусством женской моды, Геральт не мог знать, что черное платье Пампинеи Монтефорте сшито из прозрачного шифона, муслина и крепдешина. Не знал также, что требуется большое мастерство, дабы пошить платье так, чтоб закрывало открывая. И наоборот.
И еще Геральт не знал, что такое квинтэссенция женственности.
Но какая разница, что он не знал, когда просто видел ее.
— Юноша? — Пампинея Монтефорте ослепительно улыбнулась, взметнув бурю каштановых волос.
— Его имя Геральт. Молодой адепт ведьмачьего искусства.
— Я надеюсь, — тембр голоса Пампинеи несколько изменился, — что адепт сей не был сюда приведен… С целью отметить, так сказать, ритуал перехода? Я обязана напомнить господину Хольту, что в «Лорелее» ничего не изменилось. В «Лорелее» ни господин Хольт, безусловно, крайне нам дорогой и милый, ни любой другой ведьмак обслужен быть не может. Поскольку…
— Поскольку, — мягко прервал Хольт, — другие клиенты могли бы отказаться от девушки, к которой до этого прикасался ведьмак. Но, конечно же, я помню об этом, дорогая Пампинея, и в голову бы мне никогда не пришло нарушать здешние правила. Я сюда явился никоим образом не как клиент, но исключительно с целью встречи со знакомым и деловым партнером. Тимур Воронофф. Он дал мне знать, что будет здесь, и договорился о встрече. В гостях ли он у вас сейчас?
— В «Лорелее», — Пампинея надула пухлые губы, — в принципе не принято делиться информацией о наших клиентах. Независимо от того, договорились ли они с кем-то или нет. Однако принимая во внимание известные мне особые отношения с господином Вороноффом… Могу проинформировать, что вы, господа, очевидно разминулись. Господин Воронофф был здесь неделю назад. Провел несколько дней, явно ожидая договоренной встречи. Не дождавшись, покинул Спинхэм. Сейчас он наверняка уже у себя, в Бельвуаре.
— Стократно благодарим. — Хольт вновь поклонился, жестом велев поклониться и Геральту. — Примите наше почтение…
— Господину Хольту, — понизила голос Пампинея Монтефорте, — как мне известно, знаком тайный вход в «Лорелею», в задней части здания. Вход для гостей… особых… И тайных. Так что если бы господа ведьмаки изъявили желание на угощение… И специальные услуги…
— Сожалею, — ответил Хольт к огромному огорчению Геральта. — Но время не терпит и дела зовут. Может быть, в другой раз.
* * *
Когда они вышли, Геральт собирался высказать Хольту свое неодобрение. Но не успел.
Со стороны ближайшего колодца до них долетели голоса. Высокий женский визг и пропитой баритон мужчины. Геральт сразу двинулся в ту сторону. Прежде чем Хольт ухватил его за рукав, он успел увидеть картину происходящего. Огромный мужик с брюхом, что вываливалось из-за пояса штанов, лупил палкой корчащуюся у его ног женщину. Женщина визжала, а мужик лупил.
Геральт уже было бросился в бой, но Хольт оказался быстрее, даром что калека. Подлетел, схватил мужика за плечо, рванул.
— Ты чего еще тут приперся? — заревел мужик. — Я тебя сейчас…
Он взметнул палку и изготовился к удару. И тут произошло нечто, полностью выпавшее из зрения как Геральта, так и уже начинающих сбегаться зевак. Невзирая на хромую ногу, Хольт извернулся в молниеносном полуобороте и на миг вошел с противником в контакт — из которого тот вылетел словно из пращи, треснулся головой о цоколь колодца и растянулся на мостовой.
— Ай! — закричал Хольт. — Человек упал! Человеку плохо! Помогите ж ему, добрые люди!
Добрые люди стояли, пялились и не особенно торопились прийти на помощь. А оба ведьмака быстро удалились.
И никто их не задержал.
Одновременно с бумажной версией от издательства АСТ, «Перекресток воронов» появился в электронном и аудиоформатах эксклюзивно в сервисе Яндекс Книги. Аудиоверсию озвучил Всеволод Кузнецов — голос Геральта в серии игр о ведьмаке и аудиокнигах по циклу.
