Вы всегда знали, что будете режиссером?
Нет, я серьезно задумывался над карьерой священнослужителя и даже посещал духовную семинарию. Но моя первая профессия – армейский повар. Отец был человеком долга: он считал, что если наши деды приехали в США из голодной Сицилии, то мы должны Большому брату по полной программе. Уже после того, как отслужил, я смог сделать выбор в пользу кино. И в этом тоже заслуга отца: этот набожный католик в пост готов был отказывать себе во всех удовольствиях, кроме похода со мной в кино. Часто после сеанса он говорил мне: «Это всего лишь история, Марти, в жизни так не бывает». А я думал: «Если когда-нибудь сниму фильм, то только о том, что действительно может произойти в жизни».
Сложновато было начинать: в 60-х, когда вы вернулись из армии, в моду вошли комедии…
А я начал с реалий. С самых ранних лет я усвоил: вся наша жизнь – сплошное насилие! Когда мне было пять, я дико боялся машин из-за бензина: думал, если в машине есть бензобак и он до краев залит бензином, то рано или поздно машина взорвется. В те годы любая поездка для моих родителей была пыткой. Каждый раз меня упаковывали в машину, а я вырывался оттуда с криками, представляя, что меня запихивают внутрь бомбы.
Теперь вы далеко не мальчик, и у вас репутация сердцееда. С одной из жен вы порвали из-за религии, с другой не поделили деньги, а от третьей сбежали к Лайзе Миннелли. Это правда?
Отчасти. К религиям я толерантен, к деньгам безразличен, а вот с Лайзой у нас была любовь! Еще прослушивая ее для роли в «Нью-Йорк, Нью-Йорк», я через пятнадцать минут понял: она – моя единственная.
Почему не женились?
Работа и жизнь с ней полностью меня опустошали. Я – человек настроения, Лайза – женщина-вулкан. Вместе мы не протянули и года. Весело воспринимать скандалы – совсем не мое. При всем чувстве юмора я не могу жить внутри ситкома.
Что скажете о возвращении ситкомов на ТВ?
О сегодняшнем кабельном ТВ я мечтал с 60-х. HBO и другие каналы финансируют ситкомы и самые смелые идеи режиссеров и сценаристов. Например, я выпустил «Подпольную империю» с автором «Клана Сопрано» Теренсом Уинтером.
А сейчас готовите кино о Клинтоне. Так сделайте сериал с Моникой Левински в главной роли!
Я все еще думаю над этой лентой. Ведь в 70-х невольно спровоцировал покушение на Рональда Рейгана. Один сумасшедший, Джон Хинкли, посмотрел «Таксиста» и решил, что я оставил ему послание. Он несколько лет домогался Джоди Фостер и угрожал Джимми Картеру, а потом чуть не пристрелил Рейгана.
Вы же не боитесь, что Клинтона застрелят?
Нет, просто я не уверен в нем как герое. Я люблю истории, где персонажи балансируют на грани и каждый шаг может быть шагом в пропасть. А история Билла – это путь гедониста. Каюсь, злодеи более привлекательны.
Поэтому вы спродюсировали историю мафиозного клана от Люка Бессона – фильм «Малавита»?
Я поддержал «Малавиту», едва увидев сценарий. Начал читать его на ночь глядя, а потом не смог уснуть, пока не дочитал до конца. В моем возрасте удивить не так-то легко, а Люк смог! Он прославился с «Пятым элементом», но его лучшие истории – «Леон» и «Никита». А «Малавита» должна продолжить традицию.
Поэтому вы спродюсировали историю мафиозного клана от Люка Бессона – фильм «Малавита»?
Я поддержал «Малавиту», едва увидев сценарий. Начал читать его на ночь глядя, а потом не смог уснуть, пока не дочитал до конца. В моем возрасте удивить не так-то легко, а Люк смог! Он прославился с «Пятым элементом», но его лучшие истории – «Леон» и «Никита». А «Малавита» продолжила традицию.
Вы для этого постарались – позвали в проект Де Ниро, Томми Ли Джонса и Мишель Пфайффер!
Возможно, я страшный ретроград, но без этих актеров не бывает по-настоящему хорошего кино. Ди Каприо тоже прекрасный актер, но я оставляю его для себя. Когда-нибудь он перерастет актерство и тоже будет режиссером. С нетерпением этого жду.
Вы до сих пор монтируете так, чтобы кадры идеально ложились на музыку?
Надо мной часто смеются: «Скорсезе вылизывает каждый кадр: если по сценарию у него играет джаз, то в фильме обязательно появится джаз-бэнд». И я приглашаю джаз-бэнд! Кадр – главное для меня, а с живой музыкой он оживает.
И это все, что нужно для того, чтобы быть режиссером в Голливуде? Живой кадр?
Нет. Главное – терпение. Только так можно выдержать давление студии, ведь один фильм ты делаешь для нее и только второй для себя. Кстати, я не голливудский режиссер. В Голливуде я как в диаспоре. После фильма «Нью-Йорк, Нью-Йорк» моя жизнь остановилась: в 1982 году «Король комедии» провалился в прокате и «Парамаунт» расторг сотрудничество. Я прожил в Лос-Анджелесе около десяти лет и вернулся в Нью-Йорк начинать все сначала. Я считал себя жалким, так как отец был вынужден помогать мне, сорокалетнему неудачнику. Я не мог пойти в ресторан, не мог купить себе смокинг, зато снимал то кино, которое хотел. Это был мой собственный выбор – никогда не снимать ради денег. И я о нем не жалею.
