Спектакль «Письма и песни» – это, по сути, продолжение «Разговоров». Вы не боитесь стать рабами своих амплуа на всю жизнь?
У нас были «День радио» и «День выборов» – это одно. Нас стали спрашивать, не боимся ли мы стать рабами своих амплуа: Леша всегда гей, Камиль всегда алкоголик, я всегда я… Потом мы сделали «Быстрее, чем кролики». Это совершенно другое. Потом – «Разговоры». Получилось два раза измениться. Получится и в третий!
Кстати, «День выборов» – это политическая сатира. А сегодня она возможна?
Да. И в новом спектакле наш режиссер Сережа хотел пройтись по Путину и прочим. Но это же не памфлет и не газета. И все-таки есть минуты три, где ясно высказывается наша позиция – как раз в моем письме.
А ты с детства был такой смельчак?
Меня даже исключали из школы. Однажды мы с Леней Барацем дежурили по этажу и перевесили фотографии на стендах. Передовиков социализма мы перевесили на стенд «Воротилы капитализма» и наоборот.
Как ты оправдываешься, когда говорят, что ты везде пролез по блату?
Я себя никак не оправдываю. Я всю Одессу поступал по блату. Театральный кружок вел мой брат, капитаном одесской команды КВН был мой папа. В московский институт меня поступил Жванецкий, с которым папа дружил. А уж дальше я всего добивался сам.
Как ты впервые столкнулся с антисемитизмом?
Мы играли во дворе в квадрат. И кто-то мне сказал «жид». Мат я уже знал, а это слово слышал впервые. Папа дома объяснил, что за это слово надо бить в морду. Но я не очень умею это делать и от природы труслив. Еще в школе была учительница – ярая антисемитка. Она не могла этого сказать напрямую и боролась с мировым сионизмом, ставя мне двойки и тройки.
Одесса же очаг еврейской культуры!
В Одессе много евреев, конечно. Но когда их количество заметно, это вызывает раздражение. А если где-нибудь в Сыктывкаре живет один-единственный еврей, то это даже прикольно. «Вон Зильберштейн идет, класс!»
Почему, кстати, Одесская киностудия в руинах?
Я думаю, что года через четыре появится инвестор, и все снова заработает. Ведь в Одессе 280 солнечных дней в году – сам бог велел снимать там кино, сериалы и вообще быть этому городу украинским Голливудом. Тут такая интересная штука: в Одессе много состоятельных людей, но ни одного олигарха-миллиардера. В Харькове, Киеве, Донецке и даже во Львове есть, а в Одессе – нет. Поэтому, кстати, она и не получила права провести у себя чемпионат Европы по футболу.
Кстати, о футболе. Как ты стал болеть за русские команды?
С детства я болел за одесский «Черноморец», киевское «Динамо» и сборную СССР. А в России я прожил уже больше, чем в Украине. Мне негде даже посмотреть матчи украинских команд – их не транслируют. И я стал болеть за русских. В 2008 году, когда мы выиграли у Голландии 3:1, я был вне себя от счастья. А Аршавин, по моему мнению, талантливейший российский игрок последних 25 лет. Если бы ему трудолюбие Карпина, был бы одним из лучших игроков Европы.
Театр способствует алкоголизму или наоборот?
Тут дело в перепадах. Ты вышел на сцену, тебя любят, тебе хорошо. Утром, просыпаясь, ты хочешь, чтобы тебе сразу аплодировали: «Браво! Еще раз проснись!» Этого не происходит. И некоторые не выдерживают такого перепада. Хотят, чтобы вся жизнь проходила на повышенном градусе, и восполняют недостаток градусом алкогольным.
Ты на чьем это опыте основываешь?
Не на своем. Я не селебрити, не тщеславный. Я люблю лежать под тентом и пить арбузный сок. Пробился – хорошо. Деньги обеспечивают мой бытовой комфорт, и мне этого достаточно.
Видел «Бронкскую историю» Де Ниро? Там гангстер главному герою объясняет, как узнать, что женщина – та самая…
Потому что открывает тебе дверь в автомобиле, ага. Ну слушайте, это кино! Она может открыть дверь, но будет плохо готовить, и это будет полный атас. Мой критерий: она должна быть красивой, сексуальной, а если еще при этом неглупа (как это у меня происходит) и остроумна, то это очень клево. Она может легко не открыть мне дверь машины, тем более что у меня ее и нет.
«Письма и песни мужчин среднего возраста времен караоке, дорожных пробок и высоких цен на нефть» в театрах страны с 3 октября.
