- Источник:
AI
Живой человек за литературным мемом
Юрий Михайлович Семецкий родился в 1962 году в Москве. Он окончил МВТУ имени Баумана, но широкую известность получил не как инженер, а как поэт, книгоиздатель и активный участник фэндома научной фантастики.
В начале восьмидесятых Семецкий пришел в клуб любителей фантастики «Три парсека» при МВТУ, где вокруг него сложился круг авторов и фанатов, среди которых были Дмитрий Байкалов, Андрей Синицын и другие будущие писатели. Вместе с коллегами он создал небольшое издательство «ТП», которое выпускало фантастические книги.
К девяностым годам его избрали в президиум Всесоюзного совета клубов любителей фантастики. Параллельно он занимался поэзией, публиковался в журналах «Реальность фантастики», «Окна», в тематических сборниках, выпускал собственные поэтические книги и выигрывал литературные конкурсы и премии, включая Пушкинскую премию и международные конкурсы эпиграмм и стихов.
Со временем Семецкий попробовал себя и в прозе. Под его именем вышли фантастические романы и повести. Но гораздо более известным его сделали не они, а совершенно особый статус внутри русской фантастики. Сегодня многие его знают как «того самого персонажа, которого все время убивают», причем не только в книгах, но и видеоиграх.
Юрий Семецкий
- Источник:
соцсети
Как все началось: случайное убийство и фэндомная шутка
Истоки мема уходят к началу девяностых. По воспоминаниям писателя Олега Дивова, один из первых эпизодов связан с Сергеем Лукьяненко. В одной из ранних книг Лукьяненко появился второстепенный персонаж с фамилией, очень похожей на фамилию Юрия, которого автор «прихлопнул» по ходу сюжета. Потом к писателю подошел сам Юрий Семецкий и с юмором спросил, почему его убили.
Разговор завершился своеобразным договором. Семецкий не только не обиделся, а предложил сделать из этого игру: раз уж его уже убили один раз, пусть писатель продолжит убивать его и дальше, в новых книгах, а потом к этому приему смогут подключиться и другие авторы.
Так второстепенный эпизод стал отправной точкой для традиции. В русской фантастике закрепился такой мотив: в тексте неожиданно появляется персонаж по имени Юрий Семецкий, проживает короткую, но яркую сцену и гибнет каким-нибудь необычным способом. Иногда это несколько строк, иногда небольшая сюжетная ветка, но итог почти всегда один.
От шутки к литературной традиции
Когда в шутку включились другие писатели, внутри фэндома возник своеобразный «челлендж». Авторы соревновались, кто придумал более остроумный, трагический или абсурдный способ гибели Семецкого. На фестивале «Интерпресскон» фэн-группа «Мертвяки» и московский клуб «Банный Лист» даже учредили специальную премию «За лучшее литературное убийство Юрия Семецкого».
«Танцы на снегу» Сергея Лукьяненко
- Источник:
соцсети
Со временем Юрий Семецкий стал появляться у многих заметных фантастов. В одних книгах он оставался эпизодическим персонажем, в других занимал более важное место, но его гибель почти все сохранялась. Несколько примеров:
В романе Сергея Лукьяненко «Танцы на снегу» Юрий Семецкий выступает уже как один из ключевых персонажей. Это свиновод и одновременно лидер отряда Сопротивления, который борется с агрессией на планете Иней. В финале он жертвует собой и гибнет, уничтожая двух главных клонов заговорщика, которые хотят обрушить земную империю.
В романе Владимира Васильева «Сердца и моторы», где многие герои списаны с сотрудников издательства «ТП», Семецкий становится жертвой наемного убийцы.
В книге Александра Громова «Шаг влево, шаг вправо» фамилия немного меняется, герой фигурирует как Емецкий, но по сути это тот же персонаж. Его хоронят на Кузьминском кладбище, а затем он неожиданно оживает с опустошенным сознанием на полярном острове.
В романе Юлия Буркина «Звездный табор, серебряный клинок» сначала гибнет сам Семецкий, а потом вместе с ним уходит в небытие завод, которым управлял сохраненный мозг героя.
В книге Анта Скаландиса «Причастные. Скрытая угроза» персонаж Семецкого обладает способностью уходить в другое измерение за мгновение до опасности и «возвращаться» уже после. Но даже это не спасает его, потому что автор прогоняет героя через целую серию гибелей. В тексте его «убивают» семнадцать раз.
Олег Дивов, один из самых заметных участников фэндома, использует Семецкого в нескольких произведениях. В романе «Саботажник» герой видит на борту военной плавбазы мемориальную табличку, которая увековечивает гибель старшего матроса Семецкого. В антиутопии «Выбраковка» персонаж мимоходом узнает, что где-то, вне кадра, Семецкий снова погиб.
Иногда авторы выводят Семецкого из антуража и ставят в центр повествования. Самый известный пример такой инверсии присутствует в романе Андрея Белянина «Сестренка из преисподней». Здесь мэтр Семецкий не эпизодический персонаж, а одна из главных фигур. Он владеет книжной лавкой, торгует редкими раритетами и одновременно обладает бессмертием. Жители города постоянно убивают его в надежде, что пока хозяин лавки пребывает «в лучшем мире», можно утащить редкий фолиант. Внутри романа возникает даже внутренняя премия за самое изощренное убийство мэтра Семецкого, а потом сам герой начинает мстить обидчикам.
Писатель Дмитрий Дроздов создал цикл «Обреченный на смерть», в котором рассказывает о Юрии Семецком как о герое отдельных вселенных. В аннотации прямо говорится, что многие знают его как обреченного, но теперь читатель увидит, как он живет в одном из миров, куда его забросила фантастическая судьба.
Выход за пределы литературы: игры, вселенные и кроссоверы
- Источник:
Metro: Last Light
Со временем мем о Семецком покинул страницы книг и перекочевал в игры. Например, в шутере Metro: Last Light игрок может услышать, как бандиты поминают некого Юрку Семецкого, а также на разных уровнях в игре фигурирует запись о его смерти от эпидемии. А в романе Владимира Березина «Путевые знаки» из вселенной «Метро 2033» Семецкий появляется в образе питерского поэта. По сюжету мутировавшая птица-птеродактиль уносит этого персонажа.
В игре Singularity можно найти записку, где упоминается некий «Ю. Семецкий». При этом есть версия, что эта отсылка могла появиться именно в русской версии, то есть это шутка от переводчика, а не элемент оригинальной версии.
