«Иван Васильевич меняет профессию» — все цитаты из фильма

 — Товарищ Тимофеев, когда это кончится?!
 — Сейчас заканчиваю.

— Дома электрическую энергию следует использовать в исключительно мирных, домашних целях!

— Воображаю, что сейчас будет! Только бы не скандал: они так утомляют, эти скандалы.

— Три раза я разводилась. Ну да, три. Зюзина я не считаю. Но никогда я так не волновалась.

— Ну ладно. Пошла!

 — Твой аппарат меня погубит.
 — Мой аппарат меня прославит. И тебя тоже.

 — Я должна сообщить тебе ужасное известие. У меня сегодня в кафе увели перчатки. И я полюбила другого.

— Однако это странно. Это первый раз в моей жизни.

 — Потом ему должны дать квартиру. Если, конечно, не врет.
 — Наверное, врет.
 — Ах, как это глупо — из ревности оскорблять человека. Ну не может же он каждую минуту врать!

— Я вся в кино, в искусстве!..

 — Однако я поражаюсь твоему спокойствию. И как-то даже вот тянет устроить скандал.
 — Не надо.
 — Ты думаешь?
 — Уверен.

 — Она уехала.
 — Куда уехала?
 — С любовником. На Кавказ.
 — Как с любовником?! И вы об этом так спокойно говорите… Оригинальный вы человек!

— Будь я вашей женой, я бы тоже уехала.
— Если бы вы были моей женой, я бы повесился.

— Это я удачно зашел!

— Граждане! Храните деньги в сберегательной кассе! Если, конечно, они у вас есть.

— От лица общественности я прошу вас повременить с разводом до конца квартала, а потом разводитесь, сколько вашей душе угодно.

— Я вас прошу, Александр Сергеевич, заявите, заявите! А то мы сами заявим.

 — Я могу пронизать в пространство и уйти в прошлое.
 — Уйти в прошлое?
 — В прошлое.
 — Такие опыты, Александр Сергеевич, нужно делать только с разрешения соответствующих органов.

— За стенку ответите по закону!

— Видел чудеса техники, но такого!..

— А что вы так на меня смотрите, отец родной? На мне узоров нету и цветы не растут.

— Я артист больших и малых академических театров. А фамилия моя… фамилия моя слишком известная, чтобы я ее называл.

— Никогда еще свидетелем не приходилось быть.

— Вот смотрит… Вы на мне дыру протрете!

— Тьфу на вас… Тьфу на вас еще раз.

— Одумайтесь, одумайтесь, товарищ Тимофеев, прежде чем, понимаете, увидеть древнюю Москву-у-у без санкции соответствующих органов.

— Если ты еще раз вмешаешься в опыты академика и станешь на пути технического прогресса, я тебя!..

— Царь и великий князь всея Руси челом бьет. Ха-ха-ха!

— Демоны! Демоны! Демоны!

— Сгинь! Сгинь, сгинь! Пропади!

— Увы, увы мне, грешному! Горе мне, окаянному душегубцу!

 — Положь трубку.
 — Чего?
 — Положь трубку!
 — Чего, чего положь?
 — Трубку!
 — Не положу.
 — Ложи трубку!

— Замуровали, демоны…

— Закусывать надо!

 — Ой как они кричат…
 — Они не могут кричать: они давным-давно покойники.
 — Видали, как покойники стреляют?

— Отворяй, собака!
— А кому это он?
— Вам.

— Ох, тяжко мне… Молви еще раз: ты не демон?

— Ой, не лги.. Ой, не лги! Царю лжешь! Не человечьим хотеньем, но божьим соизволеньем царь есмь…

— Увы мне, увы мне, Иван Васильевич!

— Кудесник, отправляй меня назад!

— О, горе мне… О, горе мне!

— Вы… водку пьете?
— Анисовую…
— Анисовой, к сожалению, нет… Я говорю, анисовой, к сожалению, нет. «Столичная».

— Отведай ты из моего кубка.
— Зачем это?
— Отведай…

— Кильками в наш век отравиться гораздо легче, нежели водкой.

— Клюшница водку делала?
— Пускай будет клюшница.

 — У меня вот тоже один такой был. Крылья сделал.
 — Ну-ну-ну-ну-ну…
 — Что «ну-ну»? Я его на бочку с порохом посадил — пущай полетает.

 — Ты меня уважаешь?
 — Господи, Иван Васильевич…
 — Тогда пей.

 — А боярыня твоя где? В церкви, что ли?
 — А боярыня моя со своим любовником Якиным на Кавказ сегодня убежала.

— Как поймают, Якина на кол посадить — это первым делом, а уж опосля…

— Что ж это, я тут — а там у меня шведы Кемь взяли!

— Головы им отрубят — и всего делов.

— Пес с ними!

— Живьем брать демонов!

— Ой, не похож! Ой, халтура!

— Понимаешь, у того лицо умней.
— Вот лица попрошу не касаться!

 — Царь и Великий Князь — повторяй! — Всея Руси…
 — Царь и Великий Князь, повторяй, Всея Руси…
 — Да не повторяй «повторяй»!

— В чем дело, товарищи? Я вас спрашиваю, драгоценные, в чем дело?

— Какой паразит осмелился сломать двери в царское помещение?.. Разве их для того вешали, чтобы вы их ломали?!

— «Челом бьет», точка с запятой.

— Так я жду ответа на поставленный мною вопрос.

 — Хвать — ан демонов-то и нету!
— Были демоны, мы не отрицаем, но они самоликвидировались. Так что прошу эту глупую панику прекратить!

— Остальных прошу очистить царский кабинет. Короче говоря, все вон.

Ну, довольно кувыркаться! Кинулся раз, кинулся два — хватит.

Ты не молчи, как пень. Я ж не могу один работать.

Ты брось кланяться. Эдак ты до вечера будешь падать.

Я? Пожалуй, князь. А что тут удивительного?

 — Это приятель Антон Семеныча Шпака.
 — Ой дура-ак…

Ой, спасибо. Повесили меня. По твоему приказу.

 — О, вспомнил! Ведь это не меня повесили. Того повешенного как звали?
 — Ванька-разбойник.
 — Ага. А я, наоборот, Жорж.

— Правильно я говорю?
— Уфу.

Молчит, проклятый…

А что, Феденька, войны сейчас никакой нету?

Шведы прямо заедают, крымский хан на Изюмском шляхе безобразничает!

Послать войско выбит крымского хана с Изюмского шляха Точку поставь.

Я не имею право подписывать такие исторические документы.

Пусть на обратном пути Казань возьму — чтоб два раза не ездить.

 — Казань-то наша! Мы ее давным-давно взяли.
 — Да? Это вы поспешили.

Ладно, раз уж взяли, так уж и быть, не обратно же им отдавать.

Какой подлец! И зачем я открылась этому святому человеку!..

Жди меня, и я вернусь.

Я бросаю мужа, этого святого человека со всеми удобствами!

Боже мой, какой текст, какие слова…

Это моя профессиональная обязанность — професьон дэ фуа.

Какого Бориса-царя?! Бориску на царство?!

Так он, лукавый, презлым заплатил за предобрейшее…

Повинен смерти!

Боже, какой типаж!

Слушайте, я не узнаю́ вас в гриме…

Ах ты, бродяга, смертный прыщ!

На колени, червь! Попался, прелюбодей, сукин сын Якин! Молись, щучий сын!

 — Ах, это вы репетируете, Зинаида Михайловна?
 — Реп-петируем…
 — Какая же это репетиц…

Натурально как вы играете… И царь какой-то такой… типичный… На нашего Буну похож.

А меня же, Зинаида Михайловна, обокрали.

Ты чьих будешь?

У, сущеглупый холоп!

 — Я извиняюсь, но что это вы всё «холоп» да «холоп»?! Что это за слово такое?!
 — Это он из роли, из роли! Ну, вот роль такая.
 — Это роль ругательная, и я прошу ее ко мне не применять!

Ну и домик у нас: то обворовывают, то обзывают. А еще боремся за почетное звание дома высокой культуры быта!

У, любострастный прыщ!

 — Живота или смерти проси у боярыни!
 — Живота…

 — Какой Иоанн Грозный?! Он же давно умер!
 — Это кто умер?
 — Я не про вас это говорю. Это другой, который умер.

 — Ты боярынь соблазнил?
 — Я. Аз есмь.

Какое житие твое, пес смердящий? Ты посмотри на себя!

 — Зинаида, подскажи мне что-нибудь по-славянски.
 — Паки?..
 — Паки-паки… Иже херувимы. Ваше сиятельство, смилуйтесь.

 — Между прочим, вы меня не так поняли.
— Да как же тебя понять, коль ты ничего не говоришь?

Языками не владею.

 — Любишь боярыню?
 — Люблю! Безумно.

Чего ж тебе еще надо, собака?

Ну так женись, хороняка! Князь отпускает ее.

Якин бросил свою кикимору и уговорил меня ехать с ним в Гагры!

Ну, борода многогрешная, ежели за тобой что худое проведаю…

 — Клянусь!
 — Не перебивай царя!
 — Слушаюсь.

Вельми понеже… Весьма вами благодарен.

Ой, бесовская одёжа… Ух, искушение…

Ну, Иоанн, ну, Грозный, ну что тут особенного.

Поелику мы зело на самолет опаздываем.

А вы… очень… темпераментный человек.

Трогай!

Введите гражданина посла!

Интурист хорошо говорит!

 — Был у нас толмач немчин. Ему переводить, а он лыка не вяжет. Мы его в кипятке и сварили.
 — Нельзя так с переводчиками.

 — Отвечай что-нибудь. Видишь, человек надрывается.
 — Гитлер капут.

Продолжайте, мистер посол. Мы с вами совершенно согласны.

 — Кемску волость?
 — О, йя, яй, Кемска волость!
 — Да пусть забирает на здоровье! Я-то думал…
 — Как же так, кормилец?!
 — Царь знает, что делает! Забирайте.

Передай твой король мой пламенный привет.

Все свободны. Да, конвой тоже свободен. Конвой свободен!

Меня опять терзают смутные сомнения… У Шпака магнитофон, у посла — медальон…

Ты на что, царская морда, намекаешь?!

Царь трапезничать желает!

Почти заячьи верченые, головы щучьи с чесноком, икра черная, красная…

Ну, царь, вздрогнули!

Это же все же, все де, что нажито непосильным трудом, погибло! Магнитофон импортный, пиджак замшевый, портсигар золотой отечественный — ничего же нет!

Оставь меня, старушка, я в печали…

Да ты ведьма!

Украли: два магнитофона, две кинокамеры, два портсигара…

Как челобитную царю подаешь?!

Позвольте… Вы не хулиганьте! Что это за пьяные выходки?!

Да ты, я вижу, холоп, не уймешься!

 — Смерд!
 — От смерда слышу!
 — Холоп!
 — Сейчас милиция разберется, что из нас холоп!

Даю честное, благородное слово!

Это говорит сегодняшний обокраденный Шпак…

Инженер Тимофеев в свою квартиру живого царя вызвал.

Федя, иди к почкам.

Не царская у тебя физиономия!

Очень приятно, царь. Царь, очень приятно. Здравствуйте, царь.

Прошу вас к нашему столику!

Человек! Официант! Почки один раз царице.

Марфа Васильна я.

Рюмочку кардамонной?

Закусывайте, Маргарит-Васильна, закусывайте, все оплачено.

Если хотите знать, нам, царям, за вредность надо молоко бесплатно давать! Журнал «Здоровье» так прямо и указывает.

Нервные клетки не восстанавливаются.

И все-то ты в трудах, великий государь, все в трудах, аки пчела.

Марго, вы — единственный человек, который меня понимает.

Еще рюмочку под щучью голову?

Скажите, пожалуйста, у вас нет отдельного кабинета?

У-у, да ты, ваше благородие, нарезался…

Что же вы, маэстры, молчите? Ну-ка гряньте нам что-нибудь!

Какая это собака?! Не позволю про царя такие песни петь!

Надо что-нибудь массовое петь, современное: трали-вали, тили-тили, это нам не… тили-тили!.. Это вам не трали-вали.

Спокойно, Ваня, будет сделано!

Простите, как ваше имя-отчество?

Эх, Марфуша, нам ли быть в печали!

Дорогой самодержец, мы пропали…

Я требую продолжения банкета!

Аз есмь царь!

Рюриковичи мы.

Тоже мне, Тарапунька и Штепсель нашелся!

 — Где живете?
 — В палатах.

 — Да ты скажи, какая вина на мне, боярин!
— Тамбовский вор тебе боярин.

Казань брал, Астрахань брал, Ревель брал… Шпака не брал.

Жена я этому алкоголику!

Живьем брать самозванцев!

 — Рассказать — никто не поверит!
 — В милиции поверят. Вы еще ответите за ваше антиобщественные опыты, хулиган.

Интересное кино.

Не задержали, а я сам к вам шел, к вам — чистосердечно во всем признаться.

Каюсь, что, хоть не по собственной воле, а по принуждению князя Милославского, временно являлся исполняющим обязанности царя.

Лжешь, собака! Аз есмь царь!

Поставь! Поставь курицу!

И они еще борются за почетное звание дома высокой культуры быта!

 — Самозванец!
 — От самозванца слышат.

И тебя вылечат. И тебя тоже вылечат. И меня вылечат!

Торопиться не надо, сесть я всегда успею.

Я царствовал, но вам не изменил. Меня царицей соблазняли, но не поддался я, клянусь!

Крути свою машину!

В милицию замели, дело шьют!

Господи, грехи мои тяжкие!

Сгинь нечистая сила!

Мы будем жаловаться на вас в соответствующий инстанции!

Что, вас уже выпустили из сумасшедшего дома?

Ах ты, хулиган! А еще очки надел!

Интеллигент несчастный! Выучили вас на свою голову! Облысели все!

Накурил, надымил! И, конечно, еще не обедал.