Начнем, конечно, с ваших прогремевших в соцсетях обложек классики. Когда вы задумывали эту серию, рассчитывали на такой силы виральный эффект?
Конечно, издатель верит в любую свою серию, в любую свою книгу. Я очень рад, что у нас получилось реализовать то, что мы задумывали. Классики на рынке много, и задача была заинтересовать новую аудиторию, ту самую young adult. Найти тот визуальный язык, который будет гармоничен, интересен, понятен и вызовет желание взять книгу с полки. Попасть в визуальный язык поколения — это очень круто, поэтому я очень доволен этим проектом.
Вы ожидали, что будет такой взрыв и все будут об этом говорить? Не только школьники в «ТикТоке», но и старшее поколение.
Мы все сделали для того, чтобы это произошло. Значит, ожидали. Не случайность, не стечение обстоятельств, не «повезло». Это результат работы большой команды, и не только редакторов, арт-директоров, дизайнеров, иллюстраторов, но и продвижения, маркетинга, пиара и так далее. Задача была не просто сделать этот продукт, но и рассказать о нем так, чтобы его заметили, не только почувствовали, но и поняли, какая идея в него заложена.
Я часто рассказываю одну историю. У нас вышла первая книга в этой серии, «Евгений Онегин», лежала у меня на столе. Моя дочь, ей тогда было шестнадцать, взяла книгу, отнесла к себе в комнату, прочитала. Я подумал: «Все! Я как издатель состоялся!» Не надо было объяснять, почему нужно обязательно прочитать «Евгения Онегина», который в школьной программе. Вот это — круто.
В нашей стране классика все-таки немного сакрализована. Вы не натолкнулись на сопротивление сторонников традиционных ценностей в литературе, когда вот так смело ее осовременили?
Я вижу периодически жаркие обсуждения в стиле «Да как вы могли! Я видел совершенно по-другому!». Ну и здорово! В этом и есть вся прелесть классики, она — общественное достояние, и любой издатель может показать произведение так, как он его видит.
Как вы видите дальнейшее развитие издательства «МИФ»? Что сейчас самое перспективное? Куда дует ветер?
«МИФ» — инновационное издательство. Даже больше, чем издательство. Это не только книги, это и наши курсы. Мы видим здесь хорошую синергию читателей и авторов. Авторы могут рассказывать о том, что их волнует в формате книги, в формате курса или вебинара. Они могут встречаться с читателями на наших «Гаражках», которые проходят от Калининграда до Владивостока. Это тоже наш продукт, который мы развиваем параллельно с изданием бумажных книг.
Наша аудитория растет, развивается, у нее появляются новые интересы. И наша задача — в нужное время, в нужном месте давать наиболее подходящую форму контента, который будет востребован. Поэтому от бутикового издательства, каким мы были двадцать лет назад, когда выпускали двенадцать книг в год, мы стали многопрофильными. У нас есть книги по бизнесу и по саморазвитию, гуманитарный нонфикшен и художка, классика и комиксы, детективы… Каждый человек очень многогранен, и наша задача вот всю эту многогранность отражать и помогать людям — извините за пафос — расти духовно.
Какой контент интересен вашей аудитории? Что вообще читают люди сейчас? Какие темы их волнуют? Есть ли какие-то тренды в этих темах?
Наверняка они есть. Есть тренды с коротким горизонтом, есть более долго развивающиеся. Если мы говорим про бизнес и саморазвитие, то это востребованность российских кейсов. Она была всегда, но сейчас особенно актуальна. Поэтому успех. «Додо: от подвала до миллиарда», «Setters. Команды, которые меняют мир», «Проектное управление: как правильно делать правильные вещи» — вот эти книги становятся востребованы.
Если говорить про саморазвитие, то для меня это смена фокуса, внимания с внешнего фокуса на внутренний. Раньше мы говорили о том, что у тебя есть проблема или задача, давай мы поможем тебе, замотивируем на ее выполнение, «бери больше и кидай дальше», как стать лучшей версией себя… Сейчас фокус внимания переходит, скорее, внутрь — давай найдем причину этой проблемы и ее устраним.
Если говорить в целом про саморазвитие, то для меня наш портфель гуманитарного нонфикшена — это и есть новое саморазвитие. В последние годы, как мне кажется, для меня ответ на вопрос «Кто я и какова моя история?» стал очень актуальным, поэтому востребован наш портфель гуманитарного нонфика со всей нашей огромной линейкой мифов, с книгами об особенностях культуры разных регионов мира, нашей страны и так далее. И мы его продолжаем расширять.
В художественной литературе для меня это ребята, которые пришли из самиздата. У нас в портфеле много молодых авторов, вышедших из самиздата. И, конечно, те, кто вчера читал этих авторов, сегодня хотят более сложные, более интересные тексты, с которыми работал редактор. Потому что книга — это всегда работа большой команды, а успешное произведение — это синтез работы автора и редактора этой структуры, содержания, литературный язык.
И это не только молодое поколение. Книги young adult читают люди совершенно разных возрастов.
Для кого, в вашем понимании, литература young adult?
Когда мы говорим о глубоком разборе и глубине текста или о художественном произведении, любая типизация будет мешать, потому что каждый случай уникален, индивидуален, в нем точно есть совершенно разные отклонения. Но у нас в стране к young adult очень условно относят людей в возрасте от 16 до 25 лет. И я бы, наверное, связывал young adult и поколение зумеров.
Насколько тяжело делать книги для зумеров?
Особенности работы есть с каждой книгой, с каждым направлением, рассчитанными на ту или иную аудиторию. Работая над книгой, важно помнить, для кого ты ее делаешь. И работать с зумерами ничуть не легче и не сложнее, чем с любыми другими читателями.
Если у людей склонность к более короткому метру, ну, главы короче делай, и все. (Смеется.) Эти ребята с удовольствием покупают и читают толстенные книги. Правда!
Вы действительно делаете главы короче или это шутка?
Если это современное произведение, то да. То же самое и с сериалами происходит — не обращали внимание? Но это не проблема зумеров. Это не связано с поколением, это связано с особенностью общества, со структурой цифровизации.
Вы себя к какому поколению относите?
Я из поколения Х. Но это не мешает мне читать и получать удовольствие от всех книг, которые выходят у нас в издательстве для совершенно разных аудиторий. Я с удовольствием, конечно, хожу и на бизнес-завтраки, и на встречи с нашими авторами, которые как раз пишут для молодого поколения те самые книги young adult.
Что для вас, как для директора, самое сложное в работе и что самое интересное?
Самое интересное — встречи с авторами. Они всегда дарят много энергии, много эмоций, впечатлений и обратной связи. Самое сложное — это, наверное, рутина.
Рутина — это что? Подписывать документы шариковой ручкой?
Подписывать документы тоже приходится, безусловно, и да, шариковой ручкой. Но их же нужно не просто подписать, а нужно все прочитать! (Смеется.)
Какой ваш самый дерзкий проект в издательстве МИФ?
«МИФ» — это в целом очень дерзкий проект.
Хитро!
Наша задача — иметь определенное позиционирование, отличаться от наших уважаемых конкурентов, выделяться на рынке. И мы дерзкие. Например, книга The Book, которая в 2024 году потрясла книжный рынок, заняла, по данным книжной платформы, третье место, если не ошибаюсь, в годовых продажах. На старте ни для кого не было очевидно, почему этот проект вдруг выстрелит. У нее стартовый тираж был, по-моему, пять тысяч экземпляров. Потом мне пришлось убеждать команду в необходимости сделать допечатку, когда уже закончился сезон подарочных книг, у нас на носу февраль и совершенно другая сезонность, другие интересы. Мы сделали допечатку, быстро продали. Потом еще одну. И еще…
Или та же классика. Это очень дерзко — неожиданно взять и сделать классическое произведение не просто в современной, а — я специально использую слово — в прикольной современной упаковке.
Одна из самых обсуждаемых в книжном сообществе тем в последний год — искусственный интеллект. Как вы его используете и как к нему относитесь?
Мы инновационное издательство, поэтому технологии, которые появляются на рынке, быстро интегрируем в свою работу. Искусственный интеллект — это хороший инструмент для работы с рутинными структурными операциями, автоматизация различных бизнес-процессов. Здесь он хорош и незаменим.
Но, на мой взгляд как издателя, использование ИИ в написании текстов или создании иллюстративного ряда недопустимо. Единственный вариант, в котором я вижу возможность использовать ИИ, — это чтобы с его помощью отлавливать те тексты, в которых он был применен, и не брать их в свой портфель.
Наша задача как издательства — дарить читателям первоклассный опыт встречи с автором, с его языком, с его миром. Опыт встречи с той книгой, которая родилась у нас вместе с автором. И то же самое касается иллюстративного ряда: он должен быть созвучен тому, что есть внутри книги. Это ручная работа.
То есть ИИ в создании иллюстраций вы тоже не одобряете?
Книга — это арт-объект. От внешней упаковки, обложки и верстки до текста и тех смыслов, которые в него заложены. А на мой взгляд, произведение искусства тогда остается произведением искусства, когда создано человеком. Мы соприкасаемся с тем опытом, который автор хочет до нас донести. Поэтому — да, это должно быть сделано человеком.
Какие книги в последнее время на вас произвели впечатление?
Я очень люблю наше направление гуманитарного нонфикшена. Я читаю каждую книгу, которая выходит в этой серии. И каждая производит на меня глубокое впечатление.
Мы же не знания в книгах передаем, потому что есть альтернативные способы их получения — проще и быстрее. Посмотреть видео, послушать подкаст… А книга — это всегда встреча с опытом автора, с его образом мышления. И здесь не столь принципиально важно, какого направления книгу ты читаешь. Саморазвитие, бизнес, художественная литература, гуманитарный нонфикшен…
Каждый автор уникален. Чем больше книг ты прочитал, тем более вариативным становится твое мышление, потому что ты обретаешь способность размышлять и чувствовать так, как делал автор той книги, которую ты прочитал. Поэтому встреча с каждой из книг — это прежде всего огромный подарок самому себе.
