В чем корни арабо-израильского конфликта: история и современность

Кто есть кто

Арабы вовсе не должны любить евреев. Это было бы не­нормально. Народы вообще не склонны любить друг дру­га, в особенности соседи. Но при этом отнюдь не обязательно кипеть лютой ненавистью и жаждать крови. Поче­му арабы мечтают о гибели Израиля и приветствуют тер­рористов, сеющих в нем смерть? Это долгая история.

Начнем с того, что и в Палестине, и на юге Ливана вражду­ют с израильтянами вовсе не чистые арабы, а люди, в жи­лах которых течет густая смесь хананейской, аморейской, иевусейской, хеттской, финикийской, идумейской, аммонитской и другой крови. Присутствует здесь, разумеется, и толика арабской крови. Но ее значение и объемы не стоит преувеличивать. Пусть жители здесь говорят по-арабски, носят арабские имена и по большей части исповедуют ис­лам, но это не сделало их арабами. Как не стали греками русские, приняв греческую веру и до сих пор пользуясь в основном греческими именами.

Палестинцы чисто умозрительно признают себя арабами: это обеспечивает им поддержку арабских государств. Но претендуют на землю своего обитания они именно в каче­стве палестинцев. И именно в этом качестве таких прав у них ничуть не меньше, чем у израильтян.

Чемодан, вокзал, Сион!

Евреи во многих отношениях народ уникальный. В тече­ние почти двух тысячелетий они не имели ни своего госу­дарства, ни своей территории. Они были разбросаны по разным странам и континентам, что не помешало им со­хранить национальную идентичность. В этом с евреями могут сравниться разве что цыгане.

Но, в отличие от цыган, евреям удалось совершить почти невозможное. Они верну­лись на свою историческую родину — Землю обетованную. И между прочим, во второй раз. Через 3000 лет с момента возвращения из плена египетского, довольно подробно изображенного в Моисеевом Пятикнижии. Большинство образованных, разумных людей Европы на рубеже XIX–XX веков весьма снисходительно относилось к идеям сионизма (учение о возможности самоосвобожде­ния еврейского народа путем совершения массовой алии — возвращения на историческую родину, восхождения на Сион).

Сионисты же в конечном счете доказали, что их мечты не были фантазиями. Тем не менее и они не могли предвидеть всех последствий своей затеи. Ведь, готовясь преодолеть чисто географические пределы, они автомати­чески обрекли свой народ на путешествие во времени. Вернувшись в Палестину, евреи оказались в собственном древнем прошлом: они воюют с теми же соседями — тирянами, сирийцами, вавилонянами и персами (они теперь называют себя иранцами, иракцами и т.д.) — и ровно на тех же полях сражений. Как будто и не уезжали. Впрочем, до Первой мировой войны арабская и еврейская части населения Палестины как-то уживались.

Проблемы начались с развалом Османской империи и приходом британцев. Во время войны еврейское население Палестины оказало Британии существенную помощь в борьбе с Ос­манской империей. Англичане, в свою очередь, выказали благосклонное отношение к сионистам. В 1917 году Брита­ния выступила с декларацией, гарантировавшей евреям помощь в создании «национального очага» в Палестине. Под это благое дело в 1922 году англичане получили от вновь сформированной Лиги Наций мандат на данную территорию до 1948 года.

Начало террора

К 1948 году в Палестине насчитывалось 650 000 евреев — против 1 300 000 арабов. Близкий уход англичан накалил ситуацию. Примерно за полгода до этого события, 29 ноября 1947-го, ООН приняла план будущего раздела Палести­ны, по которому она делилась между арабами и евреями почти поровну. Однако Арабский исполнительный коми­тет отклонил план. Казалось, что дни евреев в Палестине сочтены.

Положение сионистов действительно было незавидным. Полулегальные отряды еврейской самообороны — «Хагана» и «Палмах» — имели обученный 60-тысячный резерв. Тем не менее из-за нехватки оружия и боеприпасов в активных действиях могла участвовать едва ли его треть. Еврейские поселения и кибуцы были разбросаны, и нарушить комму­никации между ними было не­трудно. В очень уязвимом поло­жении оказалась находившаяся в плотном арабском кольце еврейская часть Иерусалима.

Но и у «Воинов джихада», просирийской «Арабской армии спасения» и египетских «Мусульманских братьев» все складывалось не очень просто. В отличие от «Хаганы», в их отрядах никто не занимался ни дисциплиной, ни систематической военной подго­товкой. Обеспечение боеприпасами, провизией и медицинской помощью по большей части было отдано на ми­лость Аллаха. Практически отсутство­вали опытные офицеры, прошедшие, подобно командирам «Палмаха», прак­тику борьбы с нацистами и вишистскими властями в Сирии во время Вто­рой мировой.

Еще большей пробле­мой была не прекращавшаяся грызня лидеров формирований между собой. В ожидании вывода английских войск обе стороны развернули жестокую террористическую войну: заминирован­ные автомобили и самодельные бомбы ежемесячно убивали сотни арабов и евреев.

Война за независимость

14 мая 1948 года, в последний день действия британского мандата, евреи оказались проворнее: как только оче­редной английский гарнизон покидал свою базу и отправлялся на корабль, его место немедленно занимало подразде­ление «Хаганы». Попутно, по ленинскому завету, они бра­ли под контроль почты, телефонные станции, полицейские участки и т.п. Сопротивление арабов оказалось редким и неуверенным.

В тот же день Давид Бен-Гурион провозгласил создание го­сударства Израиль. Руководитель «Воинов джихада» муф­тий Амин Аль-Хуссейни, большой друг покойного Гитле­ра, был бы рад последовать его примеру и объявить о рож­дении арабского государства, но большинство арабов, включая членов Арабского комитета, попросту сбежали с территорий, оказавшихся под еврейским контролем.

Вопреки воинственным заявлениям, Лига арабских государств смогла выставить лишь 42 000 солдат и добровольцев, в том числе 7-тысячный Арабский легион британского командира Джона Глабба (Глабб-паша), принявшего ислам.

У защищавших Иерусалим евреев в тот момент даже ми­нометы можно было пересчитать по пальцам двух рук. Бу­дущая премьер-министр Израиля Голда Меир уже совер­шила свою поездку в США, где смогла собрать среди аме­риканских евреев 50 миллионов долларов на сионистское дело. То была огромная сумма, но оружие и боеприпасы, приобретенные в Европе на эти сред­ства, еще не успели дойти до порта Хайфы.

Спустя три недели осторожного на­ступления арабов и ожесточенного сопротивления израильтян стороны согласились на месячное перемирие. Дальнейшие события показывают, что это перемирие стало грубейшей ошибкой арабов. В нарушение эмбарго ООН из Европы в Израиль начали прибывать военные грузы: французские бронемашины, чешские пулеметы и вин­товки, миллионы патронов, орудия. Из Чехословакии с благословения СССР удалось полу­чить даже несколько собранных из немецких запчастей «Мессершмиттов» Bf-109G, составивших основу изра­ильских ВВС.

Хуже всего дело обстояло с танками. Долгие месяцы в со­ставе бронетанковых сил Израиля имелись лишь два «Кромвеля», украденных у британцев перед их уходом, один «Шерман», собранный из разукомплектованных ма­шин со свалки английской армии в Хайфе, и двух фран­цузских танков, подбитых во время атаки на кибуц Дгания и восстановленных еврейскими умельцами.

Мимо эмбарго ООН удалось прота­щить несколько тысяч винтовок и арабским отрядам, но в целом арабы провели месяц перемирия с куда меньшей пользой. Уже через неделю после возобновления военных дейст­вий арабские силы, попавшие в кри­тическое положение возле Иерусали­ма, запросили нового перемирия. Отчаянные попытки захватить терри­торию Старого города с расположен­ной там Стеной плача в последние ча­сы перед прекращением огня не увен­чались успехом. И еще почти двад­цать лет после этого Иерусалим оставался разделенным на две части.

Боевые действия закончились, но потерпевшие фиаско арабские страны не вышли из состояния войны с Израи­лем, согласившись лишь на перемирие. Такое положение сохранялось несколько следующих десятилетий.

Шестидневная война

Несмотря на то что Израиль победил в Войне за независи­мость, его положение оставалось исключительно опасным. В районе Тель-Авива через всю страну — от иорданской границы до побережья — можно было проехать на танке за полчаса. Уязвимым местом был и порт Эйлат на Крас­ном море.

После Суэцкого кризиса 1956 года, во время которого СССР и США в трогательном единстве спасли Египет от совместной атаки Британии, Франции и Израиля, Синай­ский полуостров и полоса Газы, захваченные во время из­раильского наступления, были возвращены Египту. По просьбе Израиля там разместились миротворцы ООН.

К 1967 году Египет, Сирия, Иордания и Ирак посчитали, что накопили достаточно сил для уничтожения сионистов. Вновь обрести уверенность в себе им позволили даровые военные поставки из СССР. Египет получил от нас более 200 истребителей МиГ-23 и МиГ-21, 70 бомбардировщиков Ту-16. Сирийский авиационный арсенал состоял примерно из четырех десятков советских истребителей. Арабские ар­мии, окружившие Израиль, насчитывали 250 000 человек и имели 2000 танков и 700 самолетов.

В мае 1967 года президент Египта Насер грозно попросил миротворцев ООН удалиться из Синая и Газы, и тех как ве­тром сдуло. Сирийцы начали увлеченно обстреливать с Голанских высот израильские кибуцы; от уничтожения трак­торов и сараев их потом не сразу отвлечет даже начало бое­вых действий. Иракские танки в Иордании и ее собствен­ная армия — бывший Арабский легион — застыли на низком старте. Египет закрыл Тиранский пролив, отрезав порт Эй­лат от мира.

Израильтяне сильно проигрывали и в живой силе, и в тех­нике. ВВС насчитывали 202 французских истребителя «Мираж» и «Мистер», а также 44 учебно-тренировочных самолета «Фуга-Магистр», приспособленных для стрельбы неуправляемыми ракетами. В бронетанковых силах насчи­тывалось 1100 танков, чуть более половины из которых составляли относительно современные английские «Центу­рионы»; оставшаяся часть состояла из купленных в ФРГ сильно подержанных американских «Паттонов», модифи­цированных «Шерманов» времен Второй мировой и лег­ких французских АМХ-13. Что касается артиллерии, то здесь арабские страны имели преимущество пять к одному.

В таких условиях израильтяне просто не могли позволить арабам ударить первыми. Поэтому назначенный за 72 часа до начала войны новый ми­нистр обороны, герой Войны за неза­висимость Моше Даян, инициировал кампанию дезинформации. Он выра­зил твердую уверенность в диплома­тическом разрешении конфликта; в газетах появились фотографии солдат, отдыхающих на пляжах. Еврейские штучки сработали, и боеготовность египетских войск 5 июня 1967 года оказалась пониженной. 

В 7.10 утра 40 израильских самолетов поднялись с аэродромов и ушли в сторону Средиземного моря. Египтяне совершенно не обеспокоились по этому поводу: вот уже год израильтяне ежедневно совершали такой маневр. Однако, долетев до моря и усыпив бдительность египетских ПВО, израиль­ские пилоты развернулись, снизились и в 7.45 с высоты 30 метров сбросили специально разработанные для такой операции бомбы, разрушив рулежные дорожки всех деся­ти египетских аэродромов. На втором заходе израильтяне из пушек стали расстреливать беспомощные МиГи.

За вторым заходом последовали третий и четвертый. 240 самолетов ВВС Израиля работали в ритме гоночных питстопов: 22 минуты на подлет к цели, 7 минут на пре­бывание над целью, 20 минут на возвращение на базу, 8 минут на техосмотр, заправку и перевооружение — и но­вый взлет. Многие летчики делали в первые два дня вой­ны более восьми боевых вылетов в сутки. Несмотря на такую интенсивность, было потеряно всего 24 маши­ны. Это в итоге и определило исход войны: через 170 минут после начала операции для авиации Египта все было кончено.

Именно тогда Моше Даян произнес свою знаменитую фразу: «Если мы проиграем эту войну, я начну другую, под фамилией моей жены». Насер обратился к советским товарищам с просьбой вмешаться, поскольку вместе с израильской военщиной на него напал и американский империа­лизм.

Советские товарищи, прекрасно осведомленные об истинном положении дел благодаря данным разведки с совершенно слу­чайно проходивших мимо кораблей советского Краснознаменного ВМФ, в довольно резкой форме попросили его не рассказывать восточных сказок. Насер обратился с те­ми же инсинуациями к араб­ским братьям всего мира. Те поверили и по установивше­муся уже тогда доброму обы­чаю принялись громить американские и английские консульства и культурные центры.

Как только с египетскими ВВС было покончено, израиль­тяне наведались в гости к более скромным сирийским, иор­данским и иракским. Несмотря на отсутствие внезапности, счет был таким же разгромным, и про всякую воздушную поддержку арабы могли смело забыть. На земле тем временем дела у Израиля шли не менее ус­пешно.

Весь день 5 июня в районе хорошо укрепленной по­лосы египетской обороны на Синае шли интенсивные тан­ковые бои. Египтяне сражались отчаянно, но израильские танкисты показали себя куда лучшими профессионалами. Тактическое преимущество давала привычка израильских танкистов воевать, высунувшись из люка (правда, потери среди экипажей были огромные). Утром 6 июня египетский главнокомандующий отдал приказ отступать к Суэцкому каналу. Теперь израильтянам надо было успеть к Суэцу раньше, чем убегающий противник, и потери в танках происходили уже не от вражеского огня, а от нехватки топлива.

Некоторые израильские «Центурионы» подходили к каналу буквально на по­следних литрах, буксируя собратьев с сухими баками, и спешно устраивали засады на путях отхода египтян. Улов оказался богатым: всего Египет поте­рял 820 танков и самоходных устано­вок, среди которых большинство со­ставляли советские Т-54, Т-55, ИС-3, Т-34-85 и СУ-100. Бронетранспортеров же и прочих боевых транс­портных средств было по­теряно без счета.

Часть уцелевших машин взяла на вооружение Армия обо­роны Израиля, часть про­дали нуждающимся стра­нам Африки. При таком обороте собы­тий Сирия особо не рва­лась в атаку, но Израиль был твердо намерен вы­ставить ей счет за расст­релянные сараи, разбитые трактора и перепуганных кур.

8 июня Израиль начал массированные бомбардировки, а утром 9-го — наступление по наиболее крутому и потому наименее защищенному горному склону. Впереди израильских танковых колонн под ураганным огнем шли бульдозеры с саперами, расчи­щавшими сирийские заграждения. Уже в полдень 10 июня танковые подразделения соединились с десантниками, высаженными с вертолетов позади высот для нарушения коммуникаций. Несмотря на такую стремительность, потери израильтян оказались значительными: на укрепленных горных тропах сирийцы уничтожили 160 танков.

Наибольшие потери в людях израильтяне понесли в боях за Восточный Иерусалим. Здесь они уже не могли использовать свое превосходство в авиации, но тем не менее уже к полудню 7 июня город был взят.

Спустя 1897 лет Иерусалимский храм вновь оказался в руках евреев, пусть и в виде единственной сохранившейся стены. Оставшиеся дни до конца войны израильтяне потратили на «округление» своих границ за счет Западного берега Иордана.

Матч-реванш

Шестидневная война изменила не только границы Израиля. Она потряс­ла весь мир, особенно мусульманский. По ее результатам американцы нако­нец признали израильтян достойными получения современной боевой техни­ки. Арабы поняли, что так дальше жить нельзя и что к войне нужно гото­виться тщательно. Они еще сыграли матч-реванш в 1973 году, во время ко­торого произошло самое крупное со времен Второй мировой танковое сра­жение.

Репутация арабской коалиции была частично восстановлена, хотя один особо резкий израильский гене­рал ухитрился тогда выйти к Суэцкому каналу и форсировать его. В войсках он носил прозвище «Бульдозер», настоящее его имя было Ари­эль Шарон. Он совсем уже было устремился вглубь Египта, но в этот волнующий момент, 24 октября 1973 года, в драку вмешались великие державы и растащили враждующие стороны по углам ринга.

На этом история быстротечных кампаний и блистатель­ных побед Израиля заканчивается. В 1979 году в Кэмп-Дэ­виде был наконец подписан мирный договор, по которому Синайский полуостров отдали Египту в обмен на призна­ние права Израиля на существование. Но арабо-израиль­ский конфликт не прекратился.

Суть вопроса

Многие идеологически правильные политологи в разных странах мира склонны винить в разжигании израильско-палестинского конфликта третьи силы — злых заокеанских дядек с мешками денег, ближневосточными интересами и геополитическими амбициями. Бесспорно, часть истины в таких обвинениях есть. И у США, и у СССР-Рос­сии, и у Европы, да даже у Китая были и есть свои определенные интересы в этой маленькой точке суши. Тем не менее не они лежат в основе конфликта.

Есть концепция, предполагающая, что этот небольшой участок зем­ли — своеобразный форпост, полигон столкновений ислам­ского и христианского миров. Можно даже взять шире — мира демократии и индивидуализма с миром феодального тоталитаризма. Некоторая доля правды есть и в таком ви­дении ситуации, хотя оно вызывает массу вопросов. На­пример, почему в качестве боевого авангарда христианско­го мира выступает иудейское государство? (Пусть ему за это, конечно, платят деньги. Но таки это же смешные день­ги при нынешних ценах!)

Вероятнее всего, правы все же те политологи, которые утверждают: нынешняя ситуация на Ближ­нем Востоке прежде всего устраивает исламский мир и Израиль. И дело тут не в деньгах и не во взаимной нелюбви. И тем и другим важнее всего внутренняя консолидация. Это с точки зре­ния европейца нет особой разницы между сирийцем, иорданцем или саудовцем: все в тюрбанах, при носах и с мо­литвенными ковриками под мышкой.

А между тем ислам­ский мир раздирают противоречия. Одни только различ­ные религиозные направления ислама вызывают невероят­ное количество взаимной неприязни, а если учесть этниче­ское разнообразие мусульман, то порой эта неприязнь уси­ливается до ненависти. Сунниты и шииты в Иране режут друг друга куда увлеченнее, чем оккупантов-американцев.

Поэтому неглупые политики арабско­го мира понимают: самое важное — это наличие общего врага, перед лицом которого мы сплотимся, забудем бы­лые разногласия и все как один…

США идеально подходят на роль вра­га, но они, мерзавцы, далеко. А евреи — вот они, тут. И как могут помогают ис­ламскому миру преодолеть внутренние разногласия. Самое интересное, что и у евреев в этом конфликте те же самые интересы. Израиль с его едва полувековой со­временной историей отчаянно нуждался в факторе, кото­рый мог бы превратить его население в единую нацию — население, которое понаехало из ста стран мира, привезя с собой в багаже сотни языков, нравов и обычаев, и не было сце­ментировано ничем, кроме сомнительного националь­ного родства и остатков былой религии.

Сегодня Израиль, безусловно, нация. А еще 40 лет назад это был вокзал с не­сколькими миллионами не знающих куда ехать пассажи­ров. И за такую чудесную метаморфозу благодарить нужно этот кошмарный, бесконечный, кормящий не одно поко­ление журналистов арабо-израильский конфликт.